Александр Борянский - Теннис в недавнем прошлом

Город жил своей жизнью. Город постепенно затихал, искренне полагая, что половина десятого (конец программы "Время") - это уже почти поздно. Город отдыхал после трудового дня, готовился к началу нового, думал о хлебе насущном и о том, с кем завтра распить бутылку водки, город с настойчивостью идиота гнал со своего лица признаки застарелой скуки, прикрывал их картонными щитами и топил в семейных,

производственных, служебных заботах. Город кормил и содержал Артура и Лену. Но повседневная жизнь города настолько противоречила Артуру, Лене, их теннису и их желаниям, что уже одно это возбуждало и будоражило воображение.

- Алло, Лена?

- Да. Ты где?

- Я гуляю.

- И что?

- Да ничего. Слушай, а у тебя нет никаких соображений на этот счет?

- На какой?

Артур замолчал, не зная, как объяснить.

- Да ладно, - сказала Лена. - Приходи, я тебя жду.

Артур повесил трубку и пошел домой - снова через бульвар.

На том же месте, между Дюком и лестницей, его спросили:

- Закурить не найдется?

Перед ним стояла девушка его лет.

- Я нe курю.

- Жаль, - улыбнулась она. Артур тоже невольно улыбнулся.

Она не уходила. Она смотрела ему в глаза и улыбалась.

- Да, жаль, - искренне ответил Артур и пошел своей дорогой.

Предприимчивая девушка проводила его взглядом, смысл которого можно передать фразой: "А с виду не скажешь, что лопух..."

Артур шел и думал:

"Черт побери, почему я не выиграл?!"

Лена пожарила картошку к его приходу. И открыла банку маринованных грибочков. А еще выключила свет и зажгла свечи.

- Добрый вечер, - сказала она так, словно они не виделись по крайней мере несколько дней.

Артуру сразу стало уютно.

- Получение главного приза, золотого блюда Уимблдона, временно откладывается, - возвестил он.

- Ну и ладно.

И они принялись ужинать. Ужин был очень вкусным. Лена - очень красивой. Вечер - таинственным. И все - как будто впервые. Как будто кроме них никто никогда не сидел за ужином при свечах, глядя друг на друга, ожидая чего-то...

...Редко когда он проделывал с ней такое, как этой ночью. Он входил в нее сильными толчками, раз за разом, и когда кончал, она взвивалась в оргазме уже в десятый или пятнадцатый раз. Он прижимал ее к кровати, впиваясь зубами в горло, а потом увлекал в ванную, или на стол, или в глубокое кресло... Редко когда в пол-пятого ночи (или утра) она кричала:

- Ну, давай, давай!.. Я хочу сильнее!

Рассвет застал их возле окна. Лена, широко расставив ноги, грудью прижалась к стеклу. Когда Артур кончил в пятый раз, она едва добралась до кровати.

Фиеста...

А всего только маленькое теоретическое допущение.

В тот день, естественно, проспали все, что только можно.

- Ну, ты монстр! - пробормотала Лена, едва проснувшись в два часа. - Ничего больше не хочу, ничего, ничего не хочу! Хочу гулять в парке, смотреть на зеленую травку и радоваться жизни. И все!

Но прошло три-четыре дня и она невзначай проговорила:

- А вообще интересно было бы получить назначенный приз.

Артур помолчал. Потом сказал:

- Побочных моментов много.

- Да, я понимаю. Но интересно.

Ну что ж...

Девочка в короткой узкой юбке сидела на бульваре, закинув ногу на ногу...

Да, так вот при счете 1:6 1:3 Артур решил получать удовольствие от оставшихся геймов.

"Теннис - игра, созданная для хорошего настроения. На корте нельзя напрягаться, скрежетать зубами, развивать силу воли... В теннисе и проигрывать, и выигрывать надо между прочим, с удовольствием."

Ему удалось забыть о счете. Искренне забыть.

Он ударил и выиграл очко. Потом затеялся длинный розыгрыш, и Артур добегал, бил, попадал в корт - и радовался.

- Моя подача, - вскоре пришлось крикнуть Лене.

- Подавай.

У него пошла игра.

Когда Лена после долгого "больше-меньше" проиграла свою подачу и счет стал 3:3, Артур подумал, что пожалуй еще не все потеряно.

"Так, взялись!" - сказал он себе. И тут же проиграл гейм. Тот гейм, который должен был взять.

3:4. Ее подача - и почти конец игры. Пойдут всякие скрытые матч-болы... Третий раз за сет она подачу не отдаст.

"Ну его к черту! Ну его к черту! - повторил он. -Идиот! Все, не нервничать, проиграл уже. Все."

И он снова решил просто и с удовольствием, для себя и только для себя сыграть оставшиеся теперь уже только два гейма. Он вспомнил, что сегодня еще ни разу не крутил слева так, как в принципе умеет - без оглядки, низко над сеткой, в самый угол. Все боялся ошибиться.

"Эх, жаль, мало осталось!" - усмехнулся Артур.

Закрутил - попал. И пришло любимое ощущение, в решающий момент второго сета явилось; он посильнее сжал рукоятку, отпустил, еще раз сжал и сказал вслух: