Наташка распласталась на мне, переводя дыхание. Я вынул палец из её попки и тоже лежал, расслабившись.
— Если бы кто знал, до чего же хорошо… Ты когда мне пальчик в попу вставил, мне так приятно стало… Я сама люблю туда себе то пальчик вставлять, то фломастер. И мне так хорошо делается…
— Я так и понял, что ты любишь играться со своей попкой, очень уж свободно мой палец туда вошел… Маринка скоро придет?
— А что?
— Ты ей про книжку не говорила?
— Так это она мне и принесла, ей кто-то из подружек дал почитать.
— Да-а, если родители эту тетрадку найдут, попы будут синие от ремня.
— И не говори, поэтому я её и прячу.
— Ну так всё-таки, когда Маринка появится?
— Да уже скоро должна придти. А ты что, хотел и с ней так же развлечься?
— А почему бы и нет? Или ты ревнуешь?
— Вот уж ни капельки! Мне даже интересно будет на вас посмотреть.
В это время заигравшаяся Ленка куда-то влезла, и Наташка, вскочив с раскладушки, бросилась к ней и, наклонившись, стала ей помогать. Вид сзади был чудесный: округлая попка, а внизу меж слегка расставленных ног, выпуклость лобка. Ната повернулась ко мне.
— Опять подсматриваешь?
— Не подсматриваю, а просто смотрю. Слушай, давай оденемся пока, а то вдруг кто-нибудь зайдет…
— Ага, давай.
Мы быстро оделись и занялись кто чем: Ната возилась с младшей сестрой, а я принес молоток и гвозди, сделал вешалку, потом приволок из сарая старое зеркало и повесил его на стенку. Стало уютней.
— А если дождь пойдет, куда спрячемся, вы подумали? — спросил я у Наташки.
— Когда дождь был, мы в комнате играли.
— Понятно. Я предлагаю устроиться в нашем сарае, там, где старая мебель. Только там надо порядок навести и расставить всё как надо. А здесь пусть останется так как есть: и ванна и раскладушка. В жару будем здесь играть, а по вечерам или в дождь — в сарае.
Наташка запрыгала и захлопала в ладошки.
— Скорее пошли!
— Сейчас, только ключ возьму… Забирай Ленку и подходи к сараю.
Я сбегал за ключом и, немного повозившись с замком, открыл дверь.
— Да тут можно неплохо устроиться.
— Ага, только пыли много, порядок наводить надо, а так всё есть — и диван-кровать, и пара кресел, даже свет есть и розетки работают. Я сейчас сюда приемник принесу.
Я отправился за ВЭФом, а Наташка, отведя Ленку домой и сдав её вернувшейся тете Софе, вместе с пришедшей Маринкой, занялась наведением порядка. Девчонки принесли веник, ведро, какие-то тряпки и развили бурную деятельность, выставив меня за дверь, чтобы не мешал. Иногда они звали меня, чтобы передвинуть что-либо тяжелое и опять отправляли во двор. Я слонялся по двору, слыша шум работы и хихиканье девчонок, видимо, Ната делилась с Маринкой последними новостями.
— Тащи сюда зеркало и сам заходи, посмотришь, что получилось. — позвала меня Марина. Я переступил порог, держа в руках зеркало и не узнал комнату. Нигде ни пылинки, диван застелен стареньким покрывалом, на маленьком окне — занавеска, словом, жилая комната.
— Что застыл столбом? Вешай зеркало и проходи, только разуться не забудь.
Я посмотрел под ноги. Пол был застлан стареньким ковриком.
— Молодцы, девчонки, никогда не думал, что из сарая можно комнату сделать. Сюда теперь можно и гостей водить. И играть тут можно при любой погоде. Спасибо, хорошо поработали. — с этими словами я поцеловал своих подружек.
Я настроил приемник на «Маяк», сбегал домой за газировкой, Ната принесла печенье, а Марина — конфеты. Мы сидели втроем на диване, пили газировку, ели печенье, короче, отдыхали. Вдруг дверь открылась и вошла тетя Софа.
— Ух ты, молодцы, как вы тут всё замечательно сделали. Я хоть буду знать, где вас искать, если что… Наташ, я ухожу и Лену с собой забираю. Квартиру я закрыла. У тебя ключ с собой?
— Да, мама.
— Ну всё, я пошла, не балуйтесь здесь.
— Хорошо, не будем.
Когда дверь закрылась, я повернулся к Маринке.
— Тебе Наташа рассказала, чем мы сегодня с ней занимались?
— Да, и я тоже так хочу!
— Пойдемте сначала искупаемся, вода уже, наверное, нагрелась.
Мы побежали в тупичок, где уже часа три стояла на солнцепеке вода в ванне. Наташка первая сбросила с себя шортики и маечку и плюхнулась в воду.
— Ура, теплая!
Она поднялась на ноги, и я залюбовался её телом — струйки воды стекали с её темных волос, пробегая по чуть выделяющимся грудкам, белые трусики промокли, прилипли к телу и ничего не скрывали.
— Я и не думала, что такая грязная после этой уборки. Сейчас ополоснулась, и так легко! Маринка, залезай скорее!
Читать дальше