Игорь Куберский - Массажист

– Что вы собираетесь с нами делать? – спросила она, меняя интонацию, словно вдруг что-то осознав.

– Зажарить и съесть, – сказал я, вышел и запер дверь на защелку в круглой хромированной ручке.

Я прошел по узкому коридору к носу и оказался в маленькой переборке, типа радиорубки, где умещался лишь стол со стулом. На столе по экрану включенного ноутбука плавали рыбки. Я пошевелил мышкой и на экране высветился интерфейс почтовой программы «Outlook Ex pr ess». Красным флажком на ней было обозначено срочное сообщение. Я открыл его, и меня прошиб холодный пот. На входящем документе черным по белому было написано: «В вашем квадрате будем через два часа. Попробуйте их задержать, не вызывая подозрений». Сообщение пришло две минуты назад. Я открыл папку отправлений и прочел про нас, миленьких. Этот Накис был не лыком шит. За считанные минуты отсутствия он успел написать: «Встретился с яхтой, о которой вы запрашивали. На борту трое. Один раненый. Просят о помощи». Тут же на полке я обнаружил его тринадцатизарядный браунинг. Нельзя было медлить ни секунды – Накис мог заподозрить неладное, а в его руках безоружный беззащитный шеф. Как это я оставил шефа... Мне представилась дикая картина – шеф заложник, за ним, охватив рукой его шею, как только что проделал это я с Талассой, стоит со скальпелем у его горла верзила Накис и диктует свои правила игры. Какой я идиот! Проиграть партию, когда все козыри были в моих руках! Катастрофа!

Макси сопроводила мой стремительный нырок в каюту поспешным: «Что случилось?»

– Они все знают! – прошипел я и, взяв себя в руки, пистолет в кармане, стал неспешно спускаться по лесенке.

Паника отменялась. Накис не взял моего шефа в заложники. Теперь, сидя рядом с шефом, он измерял ему давление. Ну, как же – теперь он будет изображать из себя доктора Айболита, протестирует языком мочу на сахар, задумчиво, как ищейка на выгуле, обнюхает чужое дерьмо, а потом сделает клизму, что рекомендуется при воспалительных процессах. Как раз за час и нарисуется полный анамнез состояния пациента, объявленного в международный розыск.

– И как оно? – по-английски спросил я, появляясь в каюте.

– Что именно? – поднимая сосредоточенный взгляд, переспросил меня Накис, весь еще мысленно там, в темном лабиринте вен, сосудов и артерий, в которых вялыми неверными толчками пульсировала кровь моего шефа.

– Давление, – сказал я. – Оно случайно не повысилось?

– Давление низкое, – сказал Накис, снимая с руки шефа надувную манжету и внимательно глядя на меня, – девяносто на шестьдесят... Я бы рекомендовал...

– Он все знает, шеф, – по-русски сказал я. – Он успел нас заложить. Полиция будет через два часа.

– Я бы рекомендовал... – медленно вставая и не сводя с меня глаз, повторил Накис.

Я вынул из кармана браунинг, снял с предохранителя и навел на Накиса:

– Спасибо, доктор. Вы свое дело сделали. Руки за голову! – И по-английски же спросил: – Что с ним делать, шеф? Пристрелить?

– Вы не можете меня убить, – бледнея, проговорил Накис. – Я подданный Греции. Мы друзья России. Вы не можете допустить международный конфликт.

– Он знает, что мы русские, шеф...

– А что он еще знает?

Я перевел его вопрос Накису. Руки за головой, доктор поспешно заговорил, то и дело переводя взгляд с шефа на меня:

– Вчера на сайте яхтклуба, членом которого я являюсь, Интерпол поместил объявление о розыске яхты с тремя русскими. Там написано, что убит сотрудник Интерпола, а один русский предположительно имеет огнестрельное ранение. Я понял, что это вы.

– Он понял... – сказал я по-английски. – Умный очень. А стучать зачем?

– Pardon? – наставляя ухо, нервно переспросил Накис, боясь упустить важное для себя и своей жизни слово. С него катился пот.

– Докладывать зачем?

– Я не докладывал. Это вы нас остановили.

– Мы остановили, чтобы попросить о помощи.

– Разве я не пытаюсь помочь?

Я усмехнулся:

– Что с ним делать, шеф?

– Связать и запереть. И подругу его.

– Уже сделано.

– Молодец.

У нас еще была лишь пара наручников – шеф иногда пользовался ими для любовных утех. Не опуская ствола, я нашарил их в верхнем ящике тумбочки возле кровати, бросил под ноги Накису, и он сам их на себе послушно защелкнул. Я велел ему сесть на пол. Пот обильно бежал по его крупному смуглому лицу, будто это он, а не шеф, был ранен.

– Что вы с нами сделаете? – спросил он. – Убьете?

– Почему бы и нет, – сказал я.

– Это может привести к ухудшению дипломатических отношений...