Эдуард Лимонов - Девочка-зверь

Они заказали кофе и мимо прошла рослая бледноногая красотка в непристойно плотно обтягивающей живот и жопу кожаной юбке с разрезом, из разреза как бы исходил пар, с вызывающим выражением наглейшего лица. "Не дам, у тебя нет денег!- говорило лицо обращенное к писателю. Отдам мои прекрасные внутренности тому, у кого есть деньги, хорошо за них, и мои прекрасные рыхлые ноги, заплатить" -сказала красотка писателю взглядом. Писатель признал, что она права, и стыдливо отвел глаза, взял чашку в руку, рука у него задрожала. Писатель пил кофе, в кармане у него лежало только 20 франков, и все, на что он мог надеяться или чего он хотел в этой жизни, было противозаконным. Все его настоящие, самые глубокие желания были криминальны. И насильственны.

Может быть, если бы писатель поработал какое-то время над красоткой в кожаной юбке, пригласил бы ее в ресторан, и потом в диско, или слушать среди других рабов джаз, она бы ему дала. Наверняка не в первый раз, но после некоторого количества унижений, комплиментов и "нет" или "позже", после перелистывания книг писателя, изданных во Франции, статей о нем в разных газетах, после курения гaшиша у писателя в доме, или нюхания кокаина в доме его приятеля драг-дилера, красотка позволила бы снять с себя кожаную юбку, и лениво раздвинув ноги, обнажила бы свое пылающее или непылающее жерло. Но писатель хотел ее сейчас, и ничто не мешало ему ее иметь, у него был сильный хуй, и прекрасный темперамент, если пизда ему нравилась. Ничто не мешало писателю, кроме социального запрета.

Он не хотел ухаживать за красоткой в кожаной юбке, приглашать ее в Ла Куполь, или в другой ресторан, разводить слюни, и пробиваться сквозь ее выпендривающиеся "нет" или "позже". Он хотел протянуть руку и взять ее, совсем ничего не произнося, взять ее секс, личность ее пусть останется ей, взять ее, и при малейшем сопротивлении просто изнасиловать жестоко... Так ребенок, властно улыбаясь, прижимает к себе кошку, совсем не желающую сидеть у него на коленях, и если он царапается, -жестоко давит ее подушкой. "Единственное, что удерживает меня от нападения на красотку - жестокость и несоразмерность наказания.- подумал писатель. Общество сурово наказывает за нормальный секс". Писатель давно уже знал, что он нормальное, здоровое, дикое животное, это они все вокруг были уроды, в Ла Куполь....

Старик не оставил официанту на чай ни сантима. До этого в баре он тоже ничего не оставил. Это еще раз доказывало, до какой степени маленьким неудачником он был. В этом жесте - неоставления чаевых сказалась также и его практичность -подумал иронически писатель "Все равно ему уже недолго ходить в Ла Куполь, скоро умрет, посему, что ж ему заботиться о его репутации в среде официантов.

Бульвар Монпарнас обрызгивался мелким капельным дождем и было холодно. Писатель поднял воротник своего бархатного пиджака, внутри вся подкладка была рваной, но снаружи разрушения видно не было, и зябко поеживаясь, проводил старика до его машины. Антикоммунист, неряшливо мазнув фарами по противоположной стороне бульвара, укатил.

Домой писатель шел пешком. Шел и ругался, и обещал себе клятвенно срочно уехать в дикие страны, в степи или пустыни, где люди живут по другим законам, где не нужно подобострастно добиваться мяса наглых и глупых женщин, поддерживать дипломатично хорошие отношения с жуликами-издателями, где не нужно ничего ждать. Может быть, там, в степях или пустынях, сможет он, наконец, любить людей, если они ему нравятся, и убивать их, если они его враги.

ПРИВЫЧНАЯ НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ

"Хочешь пойти в зал Плейель на конкурс танго?" - спросил Джи Джи в телефон. "Наташа в Америке, тебе же, наверное, скучно?"

"Никакого желания".

"Пойдем, стюпидо. Это специальный конкурс, знаешь, вроде тех, что были популярны в Соединенных Штатах в период Большой Депрессии. Погоди, я скажу тебе, как вся эта затея называется..." - Грубо бросив трубку на нечто твердое, он оглушил меня резонансом.

"Марафон, что ли? Кто дольше дотанцует, пока не свалится. Шесть дней, десять на ногах?"

"Нашел! - воскликнул он. - Все французский конкурс бального танца. Финал. Участвуют лишь лица в возрасте свыше шестидесяти лет. Двадцать четыре пары. Лучшая пара выигрывает двадцати четырехдневное путешествие вокруг света на круазьер*".

*На прогулочном пароходе (фр.).

"Пойду, - согласился я. - Убедил. Возрастом завлек. А чем объясняется любовь устроителей к числу "двадцать четыре"? Это что, масонский символ?"