неизвестен Автор - Из чрева

- Ну и что? Хотя это на тебя похоже...

- Конено - обиделся Тилли - это к тебе приходят сами: сделайте мне глубже, или еще что... А меня ноги кормят. Одним словом, там была куча мяса да кишок. Но нетронутым сохранился только член этого парня - как раз в заднице его партнерши.

- Господи боже! - фыркнул Эшерби.

- ... Я его ампутировал, сунул в питательный бульон Жерца, знаешь? Потом пришил ему яички, пересадил пару участков сетчатки глаза и в хрящики немного мозгов того парня...

- Мозгов?!

- Ты бы видел - их размазало чуть не до Нейбука! Собрал немного...

- Ну, и?

- Смотри...

И Тилли, словно директор Мюнхенской выставки, сдернул белую простынь со стеклянного куба. Эшерби ахнул... В кубе на опилках сидело... или сидел? - как вам будет угодно некий червяк на двух шарообразных ножках; однако при ближайшем рассмотрении - сравнивая телесный цвет тела, красноватую головку можно было увидеть, что этот червяк до странности походит на мужской половой член, ампутированый вместе с двумя яичками. Он сидел на них, на яичках, как восточноевропейская овчарка на задних лапах.

- Иезус-Мария! - Воскликнул Эшерби - это еще что такое?

- Это... - Тилли задумался - Это новое существо. И притом мыслящее существо. Новая форма. Хомо Фаллус, если хочешь, или Хомо Спермус... Новая расса.

- Он видит?

- Да, конечно. Правда, не знаю, что конкретно, но видит. Он даже думает, это тебе не просто червяк. Эльза, иди сюда...

Вошла Эльза, бесшумно ступая.

- Эльза - попросил ее Тилли - подойди к кубу, да покажись ему, детка!

Та хмыкнула и придвинувшись к стеклянному кубу, расстегнула джинсы; ей было это очень приятно делать при двух мужчинах, которые уставились на ее крепкие загорелые ягодицы. Пах ее выпирал, густые волосы касались куба. Профессор, глядя на этот Зееловский холм любви, вздрогнул и потянулся было к девице, но Тилли схватил его за рукав.

- Эээ, эту румяную попку я отбил вчера у громил из банды Кугинена, в постели это - сама резина... Это не для тебя.

А между тем странное существо забеспокоилось, определенно забеспокоилось. Повертело кончиком тела, хотя - какое тело? - и затем заковыляло, вроде как гусеница, на яичках, к краю куба, где блистали наготой бедра девицы. Хоп! Вдруг он напрягся и, прыгнув стрелой, смачно ударился о стенку, сполз по ней. А рядом с девицей осталось на стекле белое пятно влаги.

- Что ты будешь...

- Честно говоря, не знаю. Это сенсация, сам понимаешь... Я не знаю, на что он способен. Эксперименты я начну только завтра. А пока я ему закажу визитные карточки, ради шутки.

А Эльза тем временем сбросила джинсы совсем и пошла из комнаты; ее румяные ягодицы сочно колыхались, вызывая желание гладить их сферы. Оо, господи!

- Вот и все, друг мой - Тилли зевнул - У этой чертовки ноги, как лианы; она чуть не душит ими. Пойду-ка я спать.

Шаги Эльзы стихль на лестнице. Эшерби поспешно попрощался.

... По дороге Эщерби никак не мог прийти в себя. Случилось. Мир, погрязший в проституции, СПИДе, в порнографии и извращениях родил новое детище - мыслящий член. Ангела? Чудовище? Профессор не знал.

И этого не знал никто.

... Из дому профессор позвонил Тилли: спросил, умеет ли его червяк разгоаривать?

- Я попробую пересадить ему связки - буркнул Тилли - но не знаю.

Закат разгорался над Хофбургом, щедро зажигая черепичные крыши. Солнце апельсином накатывалось на шпиль Старой ратуши и один лишь человек в мире - доктор Эшерби внезапно почувствовал, что это последний день эры, которая кончилась с рождением Червяка.