Алекс Максимов - Племянница (Ларина любовь)

Алекс Максимов

Племянница(Ларина любовь)

Меня разбудил высокий и резкий звук, который кажется ввинчивался в утомленный мозг.

Я не сразу понял, что это было. Наступила тишина, но через мгновение все повторилось.

Я открыл глаза, часы подмигнули мне кроваво красно - 3. 34. Я схватил трубку телефона.

- Кто это?

На другом конце провода кто-то заговорил знакомым голосом. Я не слышал его несколько лет.

О чем идет речь я не понимал. Я только пытался узнать - кому принадлежит этот голос.

Закрыл глаза, в голове вспыхнула картинка, маленькая девочка с косичками. Боже мой!

Это Лена, моя сестра Лена, мы не разговаривали несколько лет.

- Валера, ты меня слышишь, Валера?

- Слышу, в чем дело?

Она зарыдала, в трубке раздавались истерические всхлипывания.

- Лара, она попыталась покончить с собой...

Я не знал, что сказать. Моя племянница Лара, я ее видел последний раз когда ей было четырнадцать... Покончила с собой.

Я не нашелся, что сказать- Она мертва?

- Нет, врачи пока борются... Я не знаю.. Что будет, а?

- Успокойся, Лена, ради Бога, успокойся. Она справится. Где ее отец?

- Понимаешь, его нет... Нет его, сейчас... Он ушел... Мне не к кому обратиться...

- Правильно, что ты позвонила... Я приеду в Москву. Поезд, по-моему, отходит в 21 час, да черт с ним, я на машине.

Я услышал в трубке, новые рыдания:"Боже, мой!"- Возьми себя в руки, все будет хорошо, слышишь, хорошо. Я приеду. Скоро приеду.

Нас разъеденили.

Я сел в кровати, достал сигарету и закурил. Дико болела голова, после выпитого. Я не мог сообразить. Ехать ли мне на поезде вечером, на автобусе или на машине уже сейчас. Черт его знает. Ничего не могу сообразить.

Я поднялся с кровати, прошел на кухню. Надо выпить, иначе, я не знаю что делать. Налил в стакан водки и опрокинул его. Так-то лучше. Я решился: немедленно ехать на машине.

Наплевать на всякие вещи, просто взять и поехать. До Москвы километров 500, доеду за несколько часов. Я оделся, и вышел на улицу. Ночная прохлада приятно бодрила.

2.

Я въехал в Москву. Нужно было ехать в омерзительное Коптево, дороги я не помнил. Пришлось остановиться и долго изучать карту, голова ужасно болело, и осмысление маршрута заняло неприлично много времени.

Все-таки я разобрался и через полчаса был у лениного дома, башни из красного кирпича. Я поднялся на тринадцатый этаж и позвонил.

Дверь открыла Лена. Лицо ее было опухшим от рыданий.

- Как она-спросил я вместо приветствия.

- Она будет жить-и бросилась ко мне в объятия.

- Ну я же говорил...

Оказалось, что Лара вскрыла себе вены. Какой-то ее приятель бросил ее, и она не пережила разрыва их вселенской любви. Черт знает что!

Совсем недавно, она была маленькой девочкой. Похожей на свою мать в этом же возрасте. А теперь какая-то Джульетта... Хотя Джульетте было четырнадцать, вроде... Ларе девятнадцать. Мы страдаем, наши дети страдают. Голова стала опять тяжелой. Нужно было выпить.

- Лена, у тебя не найдется...

- Да, конечно, какая я дура, проходи на кухню.

Мы выпили.

- Как ты живешь?- поинтересовалась моя сестра.

- Все так-же, преподаю теоретическую механику, в нашем теперь уже университете. Я доцент, представляешь.

- Да?

- Да. Пью все также, не женился после смерти Кристины, и, наверное, не женюсь. Все по-прежнему. А что у тебя с Олегом?

- Два года назад, он ушел от нас. Женился на какой-то хохлушке, и уехал в ближнее зарубежье. Он забыл о нас... Он даже не пишет Ларе. Мне кажется, она переживает его уход значительно сильней чем показывает. Может быть из за этого она и...

Лена снова зарыдала, я выпил еще.

- Когда я смогу ее увидеть?

- Сейчас уже поздно, завтра, а сейчас отдохни.

- Нет, давай лучше поговорим.

Мы проговорили до глубокой ночи. Мы так давно не виделись. Всю предыдущую жизнь мы были с Леной далеки друг от друга. Не поддерживали связь. Виделись только по грустным и радостным событиям.

Свадьба моя и Кристины, свадьба Лены, рождение Лары и похороны Кристины. Больше не разговаривали.

Я тихо спивался, не хотел принимать ее помощь. Она сказала, что я становлюсь похож на нашего отца.

Я послал ее кошмарно. Больше мы не разговаривали, и вот теперь это...

Наш отец был нам как чужой. Он был алкаголик. Мы его не интересовали, он был заинтересован только собственной персоной. Его отчужденность от нас, передалась нам в отношении друг-друга. Быть вместе было мукой для нас. Когда мы выросли, мы перестали видиться. Более того, я сбежал из Москвы в Смоленск, к Кристине.