Мици Сцерето Валентайн - Дни и ночи «Элизиума»

Несмотря на эти нечастые, но однозначно неприятные последствия «массажа», Андре еще не видел женщины, которая бы сожалела о том, что произошло. Поэтому он всегда с радостным трепетом ожидал момента посвящения очередной молодой особы в таинства запретной любви, уверенный, что она получит от этого не меньше удовольствия, чем он сам. Кто еще мог так искусно увлечь утонченных молодых леди в водоворот соблазна? В санатории не было человека, кто осмелился бы оспорить его статус виртуоза анального секса.

Поистине Андре умел найти правильный подход к любой женщине без малейшего протеста с ее стороны. Чтобы подготовить клиентку к следующей стадии курса лечебного массажа, он осторожно вставлял смазанный маслом палец в ее анус, с самодовольной усмешкой предвкушая удивленный возглас, обычно сопровождавший непроизвольное сокращение стенок ануса вокруг пальца — что, по его мнению, было не менее приятно, чем акт соития. Однако он воздерживался от дальнейших действий, оставляя растерянную женщину в полном недоумении: что это было — случайность или просто плод ее богатого воображения? Андре часто представлял, как женщины, распластавшись на шелковых простынях в полумраке роскошных бунгало, размышляют по поводу случившегося, снова и снова переживая то мимолетное мгновение, когда шоколадный палец массажиста посягнул на девственность их ануса, и их жаркие влагалища увлажняются душистой росой. Несомненно, особую пикантность в этот эпизод привносил и цвет его кожи, поскольку Андре знал, что женщины этого сорта никогда не спали с мужчинами другой расы — да и наверняка ни с кем, кроме своих мужей.

Когда на следующий день дама приходила на очередной сеанс массажа, Андре испытывал небезосновательную уверенность, что она не станет возражать против повторения процедуры. И когда женщина вновь погружалась в блаженно-расслабленное состояние, он полностью сосредотачивался на ягодицах, поглаживая, потирая, разминая и осторожно раздвигая их, пока они не раскрывались сами собой. Смазанный маслом палец нежно скользил по морщинистому краю разгоряченного ануса, и отверстие непроизвольно расширялось, подавая Андре тайный знак, понятный только ему одному. Тогда Андре переходил к следующему шагу, вставляя два пальца в объятия тугого кольца. Если он не встречал сопротивления, это означало, что ему дозволялось большее, и он ногой нажимал на черную кнопку, вмонтированную в одну из кафельных плиток, таким образом извещая диспетчерскую, что сейчас произойдет нечто стоящее внимания. По этому сигналу Томас включал камеру наблюдения, замаскированную в ветвях дерева над массажным столом. Андре иногда казалось, что он слышит, как жужжит приведенный в действие механизм, но убеждал себя, что это всего лишь игра воображения — подстегнутого смутным ощущением вины.

Массажист был предупрежден, что в целях экономии пленки нажимать сигнальную кнопку следует, только когда предстояло нечто действительно важное, ибо представлялось нецелесообразным заставлять сотрудника тратить время на просмотр всей пленки, в то время как интерес представляли лишь избранные эпизоды. Впрочем, Томас Бронски имел на этот счет собственное мнение. Необходимость просмотра с утра до вечера сексуальных сцен вовсе не раздражала его. Для архива он отбирал самые откровенные кадры, где молодые пациентки были запечатлены в самые интимные моменты, а остальное отправлял в свою личную коллекцию. Неудивительно, что Томас не спал сутками, ибо как можно было заснуть, когда на экране происходили такие вещи?

Когда камера включалась, пальцы Андре словно начинали жить собственной жизнью, лаская трепещущий край ануса. Затаив дыхание, Андре замирал в беспокойном ожидании, что женщина позовет на помощь. Это хоть крайне редко, но случалось, и поэтому массажист, начиная интимные маневры, обязан был извещать диспетчерскую, даже если анальный секс не входил в его планы. Всегда существовала вероятность, что какой-либо из дам придутся не по вкусу его манипуляции, а санаторий не мог рисковать своей репутацией из-за преждевременного отъезда гостьи, не говоря уже об упущенных финансовых возможностях. И в этом случае отснятая пленка имела весьма важное значение.

Первый инцидент произошел вскоре после того, как Андре начал работать в «Элизиуме». Будь у него больше опыта, он, наверное, сразу бы понял, что с миссис Сирил Олифант III могут возникнуть проблемы. Однако Андре очень хотелось угодить своему работодателю, а доктору Бронски — быстрее встать на путь финансового процветания. Но всякому свойственно ошибаться, и с приездом миссис Олифант санаторий потерпел крупное фиаско. Обычно безошибочное чутье на этот раз подвело доктора, едва не сведя на нет все усилия и упования.