Марлен Шалап-Талап - Счастье гоблина

Марлен Шалап-Талап

Счастье гоблина

- Нет, я тебе не дам спать. Просыпайся сейчас же, - она стянула с меня одеяло. В утренних лучах ее голова в бигудях, как в змеиных яйцах, - где ты шлялся?

- Мама, я уже не мальчик, - я попытался натянуть назад одеяло. Ни дать, ни взять - бытовая горгона со спящими змеями на голове.

- А это что такое? - она так завопила, как будто увидела себя в зеркале моими глазами.

- Где? - я, наконец, проснулся окончательно.

- У тебя на спине. Кто это тебя так обсосал?

- Что? А? Это моя любимая. Ты меня испугала. Не надо, прошу тебя, с раннего утра ужасы...

- Что? Это та, которую ты называл приличной девочкой? Это она?

- Нет. Другая.

- Какая другая? Кто она? У нее что, рот, как медицинские банки?

- Мама, это наше личное дело. Ин-тим-ное! - растянул я с ударением.

- Ты давно вылечил трихомоноз? Хочешь еще сифилис подцепить?

- Перестань. Ты мне надоела.

От растерянности и обиды у нее дребезжали голосовые связки. Сейчас будет плакать.

- Извини. Я грубиян. Я больше не буду, - я поднялся и поцеловал ее в щеку.

- Иди умывайся и чисть зубы. Папа уже завтрак приготовил.

- Слушаюсь и повинуюсь. Прости меня мамочка, я - подлец.

- И подлиза.

* * *

Я пошел в ванную и включил душ. О, черт, опять столбняк. Некстати. Я закрыл дверь ванной изнутри. Посмотрел на себя в зеркало. Провел по щетине. Надо бриться. Огромный засос на груди - медаль за победу в сексуальной революции... Какая вчера была ночь... Мой дуралей жаждет повторения больше, чем я сам. Я повернулся спиной к зеркалу. Да, там было чему испугаться. А она? Остался ли на ней клочок чистого тела? Только к пяткам я не добрался...

Я присел на край ванной и закрыл глаза. Как я ее хочу! С первого взгляда меня не покидало ощущение, что я ее знаю. Только не могу вспомнить, откуда.

И я и она оказались на пикнике случайно. Наши общие друзья устроили вылазку на природу. Меня подобрали в баре, возле которого затаривались водкой. Ее на шоссе. Она тормозила тачку. Хрупкая, даже плоская фигурка. Но в ней жил какой-то шарм. Она закидывала голову, убирая длинную, пшеничную прядь с глаз. Прямые и естественные волосы. Вообще без косметики. Родинки светло-коричневые на шее и возле ушей. Мне почему-то показалось, что она пахнет яблоками. Теми, которые зеленые с белыми веснушками... Забыл, как называются. Такие же прозрачные, как ее кожа.

Девушку звали Алиса.

Мы шли домой молча. Я отстал на шаг. Она вскинула голову. Белая длинная шея. Через плечо покосилась на меня. Осанка прямая, легкая походка. Откуда же я ее знаю?

- Тебя провести? - спросил я.

- Да нет, не стоит. Встретимся в баре, - она сказала это очень просто. Как будто мы были знакомы вечность.

- Я бы хотел с тобой поговорить.

Она не спросила "о чем", улыбнулась:

- До встречи, - ее голос не резал летние сумерки - прошуршал в унисон свежему ветру. Домой я не пошел. Направился сразу в бар.

Она появилась ближе к полуночи. Оделась, как гимназистка. Темное платье с кружевным воротничком и кучей мелких пуговиц на спине. Тонкие лодыжки обтягивали дорогие колготки. Маникюр без лака. Волосы убраны в пучок. Накрашены только губы. Неярко. Все неярко и неброско. Создавалось впечатление, что она прячется. Я пытался уловить запах ее духов, когда она подошла к стойке бара. Веяло пронзительной свежестью, но не мылом и не духами - осенним утром.

- Что ты будешь пить? - спросил я ее.

- Водку с колой. Два к одному, - уточнила она бармену, - хочу русскую музыку.

- Ты будешь танцевать?

- А то как же, - она не спеша, но не отрываясь от бокала, высосала через трубочку свой коктейль, - мне еще одну дозу.

- Алиса, ты уже в кондиции? - окликнул ее хлюпик в драных джинсах, сольемся в экстазе танго?

- О, давно не виделись. Конечно, - она протянула ему руку и они двинулись вглубь зала. Танцевали они не танго, а нечто среднее между классическим фокстротом и хиппишным "танцуй, как танцует душа". Вел слюнявчик ее довольно уверенно. О ней и говорить нечего - бабочка - луна - она самая. Танцы - ее родная стихия. Хлюпик поднял и закружил ее. Задралась юбка, и что я увидел? Она в чулках. У меня опять сперло дыхание. Скромница! Я не стал дожидаться конца танца. Подошел к ним и схватил ее за руку:

- Я хочу с тобой поговорить.

Мы вышли в вестибюль. Ее близость сводила меня с ума. Я сжал Алису, как спазм мое сердце - беспощадно. Как жаждущий путник в пустыне пьет воду - пил ее сдержанное дыхание. Она обвила свои крылатые руки вокруг моей шеи. Тонкая, гибкая - я мог ее держать в двойном кольце. Она привстала на цыпочки. Это безумие! Язык горько-сладкий, как вишневые косточки. И это помню. Откуда? Я пьяное чудовище - стукнул ее головой о стену. Она даже этого не заметила только теснее прижалась к моему животу своими ребрами. Я на секунду опомнился. Оглянулся. Бар находился в кинотеатре. Сейчас зрительный зал пустой. Старожихи в стеклянной будке вестибюля не видно.