Энтони Гидденс: Трансформация интимности

Если же мы обратимся к сравнению оценок, которые дали различным формам нетрадиционного [20] Представители предшествующих поколений могли бы назвать такие типы сексуального поведения «аморальными», ибо каждый из них (внебрачные связи, супружеская измена, случайные связи, периодическая смена полового партнера и т. п.) является, по сути, нарушением традиционной половой морали, а значит — нетрадиционным способом сексуального удовлетворения. сексуального поведения респонденты-мужчины и респонденты-женщины, то обнаружим в определенной степени аналогичную картину: индекс двойного стандарта у респондентов-женщин по всем позициям ниже.

А по таким позициям, как периодическая смена полового партнера и случайные [21] Гидденс называет их «эпизодическими». сексуальные связи, индекс практически равен нулю (абсолютное значение оказалось на уровне 0,02).

Опять-таки повторяем: это отнюдь не означает, что женщины более одобрительно относятся к таким типам поведения. Напротив, абсолютные значения оценок у респондентов-женщин более низкие; однако они одинаково низко оценивают эти типы поведения и у мужчин, и у женщин. А вот респонденты-мужчины дают более высокую ( одобрительную ) оценку такому типу поведения у мужчин и более низкую ( осуждающую ) у женщин. В результате индекс двойного стандарта растет (0,50 для периодической смены полового партнера и 0,47 для случайных сексуальных связей). Самый высокий уровень этого показателя выявлен у респондентов-мужчин для внебрачных связей — 0,87 (у женщин соответственно 0,21).

Что же касается оценки такого типа поведения, как добрачные половые связи, то у «детей» индекс двойного стандарта здесь заметно ниже, чем у поколения «отцов». И это довольно показательное явление. В современном обществе изменения норм половой морали в отношении добрачного секса претерпевают поразительные изменения. Конечно, по-прежнему существуют институциональные установления в виде утверждаемого законодательством брачного возраста. Однако фактически возраст сексуального дебюта неуклонно снижается. При этом, по утверждению Э. Гидденса, «незабываемый момент „потери невинности“ юношей воспринимается сегодня как неправильное употребление термина: для юношей первый сексуальный опыт — это приобретение» [22] Giddens A. The Transformation of Intimacy. — Cambridge, 1997. — P. 51. .

Действительно, еще тридцать-сорок лет назад мать, узнав, что ее сын-школьник вступил в половую связь, испытала бы некое подобие шока. Сегодня мамы достаточно часто «подсовывают» четырнадцати-пятнадцатилетним сыновьям литературу по сексологии и потихоньку кладут им в карманы пиджаков презервативы — «на всякий случай» [23] И практически никогда — дочерям! Значит, все еще двойной стандарт. .

И это не просто теория, это практика молодого поколения.

Данные нашего исследования показывают, что средний возраст вступления в первую половую связь у «детей» (15,5 лет у мальчиков и 16,5 лет у девочек) почти на три с половиной года меньше, нежели у поколения «отцов». Причем это видно также из того, что в младшем поколении (исключая, разумеется, девственников) верхний предел возраста сексуального дебюта не превышает 20 лет. Своеобразный «пик» приходится на возрастной интервал от 15 до 17 лет — именно в этом возрастном интервале приобретают реальный сексуальный опыт 42,6 % нынешней молодежи, Что касается старшего поколения, то здесь соответствующий «пик» охватывал интервал от 18 до 20 лет (45,5 %).

Один из главных выводов Гидденса, сделанный им во второй главе, применительно к современности звучит так: «Сексуальность вошла в человеческое бытие как часть прогрессирующего отделения секса от острой необходимости в воспроизводстве». Это достаточно важная характеристика современной цивилизации. Речь идет о том, что в традиционных обществах основная масса населения рассматривала половой акт почти исключительно с точки зрения необходимости зачатия новой жизни. Именно для этой главной цели создавался институт моногамного брака. Именно эту цель освящает религиозная мораль христианства, жестко осуждая любые иные цели и эротизм в целом. «Половой акт совершается по суровой необходимости, а отнюдь не для удовольствия» — именно такая мысль лежит в основе большинства норм половой морали, господствующей в традиционном обществе. Понятно, что при таком отношении (особенно при отсутствии надежных контрацептивов) любой половой акт был практически неотделим от последующего деторождения, и в тех случаях, когда беременность была по каким-либо причинам нежелательна, это само по себе служило достаточно важным стимулом для воздержания, отказа от полового акта. Именно это было, вероятно, и основной причиной внутренних запретов на вступление в сексуальные контакты для мужчин и женщин, не состоявших в браке (внебрачный ребенок — не только нежелательное бремя, но и источник позора и даже суровых санкций со стороны общества).