Энтони Гидденс - Трансформация интимности

Прежде чем перейти к описанию характерных черт сексуальной революции, необходимо отметить следующий чрезвычайно важный момент: она является следствием и одной из составных частей такого поистине гигантского явления, как глобальная индустриальная революция, и, кажется, выступает как своего рода завершающий этап ее. Индустриальная революция начинается, как известно, с технологической революции, что выражается в механизации производства, которое благодаря этому приобретает массовый характер. Сердцевину и суть индустриальной революции составляет приведение в действие трех важнейших социально-экономических законов — закона экономии времени, закона возвышения потребностей и закона перемены труда [11] Подробнее об этом см. в работах: Анурин В. Ф. Интеллект и социум. — Н. Новгород, 1997. -С. 191-206; Анурин В. Ф. Общая социология. — М., 1998. — С. 405-429. .

Впоследствии революционные преобразования постепенно охватывают и все другие сферы общественной жизни: в обществах, охваченных индустриальной революцией, происходит целый ряд политических революций, культурных революций, затем управленческих — революций менеджеров. В конце концов, революционные сдвиги охватывают и один из самых консервативных социальных институтов — брачно-семейный.

Прежде чем перечислить характерные черты современной сексуальной революции, попытаемся указать на те социальные изменения, вызванные индустриальной революцией, которые становятся основными предпосылками и факторами, вызывающими ее к жизни. Вообще говоря, таких факторов можно было бы назвать достаточно много, но здесь мы остановимся лишь на некоторых, наиболее важных, на наш взгляд, изменениях в социальной жизнедеятельности, происходящих при трансформации традиционных обществ в индустриальные.

1. В традиционном обществе патриархальная семья выполняет прежде всего роль основной хозяйственной единицы. Поэтому мужчина — отец семейства — здесь не просто муж, отец, кормилец и добытчик. Он — глава производственного предприятия. Это относилось и к крестьянству, и к ремесленникам, и к купечеству, и даже к представителям военных сословий. Современное же технологичное и бюрократизированное производство вытеснило семью из ее древней производительной роли. В современной индустрии больше не представляется возможным ни иметь домашнее хозяйство, которое выполняет производственную функцию, ни переместить семью на те позиции, где имеет место промышленное (а прежде — ремесленное) производство. Даже в аграрном секторе семейные фермы оттесняются на задворки сельскохозяйственного производства, уступая место крупным предприятиям, организованным по индустриальному принципу. Это, разумеется, существенно снижает доминирующую социальную роль мужчины в современном обществе.

2. Напротив, женщина все чаще и активнее вовлекается в собственно производственный процесс принципиально нового типа, где она — во всяком случае, формально — все чаще становится вровень с мужчиной. Механизация, а затем и автоматизация производства последовательно сокращают те производственные секторы, где от работника требуется грубая физическая сила (что в течение многих тысячелетий было биологически обусловленной прерогативой мужчины). Как результат — женщина постепенно, хотя и достаточно быстро по историческим меркам, приобретает все большую экономическую самостоятельность и независимость. Причем это парадоксальным образом вносит серьезный вклад в усиление нестабильности моногамной семьи (в ее исторически сложившихся формах). Дело в том, что женщина перестает ощущать свою экономическую зависимость от мужа. Немало добавило в эту нестабильность и упомянутое выше отделение семьи от производительных функций. Питер и Бриджит Бергеры формулируют различия между патриархальной семьей традиционного общества и современной семьей индустриального общества следующим образом: в первой из них «муж, грубо говоря, в гораздо меньшей степени был расположен избавиться от такой жены, которая вносит свой вклад в его работу, нежели от той, которая просто стоит ему дополнительных расходов. И, наоборот, по мере того как женщины во все большем числе входили в состав рабочей силы, женщина, сама получающая зарплату, в гораздо большей степени расположена избавиться от такого мужа, который стал бременем для семьи и препятствием на пути ее собственной карьеры» [12] Berger P., Berger В. Sociology: A Biographical Approach. — London: Penguin Books, 1981. — P. 102. .