Джон Кац - Год собаки. Двенадцать месяцев, четыре собаки и я

Дейв, спокойный и сосредоточенный, как инструктор автошколы, обучающий вождению еще одного испуганного подростка, был, по-видимому, не против нашей затеи. Я снова угостил его. Иметь еще одного союзника никогда не помешает.

В ближайшие четверть часа Гомер, Девон и я наблюдали, как Дейв и Кэролин перегоняли овец сперва из сарая в небольшой загон, а потом по длинной тропинке на огороженное пастбище.

Кэролин не подгоняла овец, только иногда своим посохом оттаскивала в сторону какого-нибудь ягненка. Она намеривалась отделить ягнят, оставив лишь старых овец, которых не испугают новые неопытные и беспокойные собаки. Правда, подлинных размеров угрозы она, очевидно, не представляла.

Дейв делал свое дело – выполнял команды Кэролин, носился вокруг овец, подгонял отстающих, ловко собирая их в стадо, пока она делила стадо. Это была безупречная совместная работа.

Я глянул вверх. Там на широком гребне холма стояло несколько грузовиков и легковых машин. Люди вышли, чтобы понаблюдать. В этом древнем зрелище было по-прежнему что-то завораживающее.

На пастбище должна быть только одна собака, сказала Кэролин, после того как она все надлежащим образом устроила. Для спокойствия овец и ради всеобщей безопасности. Безопасности?

Далее, предупредила она, важно, чтобы я следил за овцами, а не за собаками. «Если они побегут к вам, станьте боком; обычно отара разделяется и обходит вас. Но если они налетают прямо на ваши ноги, падайте. Лучше рискнуть сломать кость, но уберечь колени». Погодите. При чем тут я? Разве я тоже должен работать с овцами?

Кэролин улыбнулась. Конечно, сказала она. В проверке пастушьего инстинкта участвуют не только собаки, но и пастухи. Я почему-то думал, что всем будет руководить Кэролин. Сам я буду стоять за оградой и только смотреть. Мне вообще-то не приходилось раньше иметь дело со скотом; да и никаких древних инстинктов по этой части у меня не было.

На пастбище толпились овцы, трава была усеяна овечьими катышками. И уж если Кэролин поглядывала на нас скептически, то овцы – с еще большим недоверием. Они казались крупнее и, пожалуй, зловреднее, чем я представлял. У меня уже и так больная лодыжка, я вовсе не горел желанием повредить еще и колено или заработать перелом.

Но разве я мог отказаться от этой одиссеи? И укрепить предубеждение Кэролин в отношении барби-колли и их легкомысленных хозяев? Разочаровать своих собак? Нарушить данное Девону слово? В тот день, когда он чуть не погиб под колесами школьного автобуса, я ему пообещал, что мы с ним обязательно встретимся с настоящими овцами.

Кэролин посоветовала мне привязать Девона к столбу на некотором расстоянии от пастбища. Овцам вполне хватит Дейва, Гомера и меня. Еще она собака, от которой к тому же неизвестно, чего ожидать, им не нужна. И держитесь подальше от ворот, добавила она. Если что-нибудь пойдет не так, именно здесь может возникнуть «горячая точка».

Мне вдруг захотелось домой. Но не Девону и Гомеру. Такими взвинченными я их еще никогда не видел, а это что-нибудь да значило. Всецело захваченные тем, что делал Дейв, они вертели головами, как зрители на теннисном матче. Все их внимание было приковано к поведению собаки, пастуха и овец; остальной мир перестал для них существовать.

Можно было подумать, что нечто подобное они видели раньше, а теперь готовы принять участие. Они напряглись, глаза широко раскрылись, изменились даже позы. Мои собаки были так возбуждены, что, казалось, вот-вот сорвутся с места. Я привязал Девона к столбу, а Гомера на поводке ввел на пастбище и запер за нами ворота.

«Помните, – крикнула мне Кэролин, – следите не за собаками, а за овцами». Она перечислила команды, а Дейв показал, как надо их выполнять: «приведи!» – пригнать к ней овцу; «собери!» – собрать овец в компактную группу; «налево!» – обогнуть стадо по часовой стрелке; «направо!» – обогнуть стадо против часовой стрелки; «спокойно!» – перейти с бега на крадущийся шаг. И, наконец, долгожданное «хорош!» – работа собаки закончена.

Момент истины.

«Спустите его с поводка», – сказала Кэролин. Гомер понесся, словно им выстрелили из пушки, прямо к Дейву и к овцам, встревожено блеявшим метрах в пятидесяти от нас. Создавалось впечатление, что он проделывал это сотни раз. Пес обежал отару, оказался напротив Дейва и стал носиться там взад и вперед вокруг овец, приближаясь к Дейву, а Кэролин в это время выкрикивала одну команду за другой.

Дейву все эти маневры были, конечно, более чем привычны. Очень спокойный и деловитый он просто взглядом мог заставить овец идти куда требовалось; отбегал то в одну, то в другую сторону, делал петлю, чтобы пригнать отбившуюся овцу, а потом отступал и ждал команды. Но и в Гомере никто не узнал бы теперь того прелестного щенка, который каждое утро забирался к Пауле на подушку. Он носился как сущий дьявол, набрасывался на овец, лаял, покусывал их, выскакивал иногда из отары с пастью полной шерсти.