Джон Кац: Год собаки. Двенадцать месяцев, четыре собаки и я

Долгое время мои собаки не знали поводка и несмотря на всю строгость наших законов, в этом не было нужды. Вся окрестная ребятня их знала, их вечно окликали – с проносящихся мимо велосипедов, из окон машин, из-за оград площадок, где мальчишки играли в футбол. Для многих ребят это было первым знакомством с собаками и, надо сказать, мои собаки задавали очень высокую планку. Спустя годы многие говорили мне, что именно Джулиус и Стэнли навели их в свое время на мысль обзавестись собакой.

Когда наступал вечер, мои лабрадоры, поужинав перед сном, забирались в свои деревянные кровати и погружались в глубокий ничем не тревожимый сон.

За несколько лет такой жизни – Стэнли к этому времени исполнилось семь, а Джулиусу восемь – мы уже настолько сжились друг с другом, что двигались, как движется косяк рыб – все трое поворачивали разом сперва в одну сторону, а потом в другую, все вместе огибали углы или усаживались где-нибудь перекусить.

Жить рядом со мной, гулять и играть со мной – вот все, что требовалось для счастья одному из них. Другой сверх того был не прочь еще поплавать в пруду и раз или два в день погонять мяч. Собаки получали то, что они хотели. Я тоже получал.

Среди всех живших у меня собак Джулиус и Стэнли были первыми, с кем мне удавалось вести такую спокойную жизнь. Именно с ними я из владельца превратился в любителя собак. В нашей тройке все было отлично отрегулировано. Может быть даже чересчур.

Джон Стейнбек как-то сказал, что у человека с годами появляется склонность отвергать перемены, особенно перемены к лучшему. Я от этого никогда не страдал. Перемены любят меня, ведут и направляют, как лазер направляет бомбу. Предстают они передо мной в самых разных формах, всегда неожиданно и неотвратимо, как удар. Это может быть резкая смена работы, решение завести ребенка или покупка хижины где-нибудь в горах. Иногда перемены входят в мою жизнь на четырех лапах.

Это был двухгодовалый бордер-колли с прекрасной родословной, но непростой судьбой. И очень нервный. В свое время он участвовал в состязании служебных собак, однако что-то там не заладилось, в результате хозяйка питомника взяла его назад и теперь подыскивала ему подходящий дом. «Он страшно в нем нуждается», – сказала она мне. Вот в сущности и все, что я знал о Девоне, когда приехал забирать его в аэропорт Ньюарка. У меня уже были две чудесные собаки и полным-полно всяких других, не связанных с собаками дел. В третьей собаке я не так уж сильно нуждался.

Дин – хозяйка питомника бордер-колли – всегда интересовалась дальнейшей судьбой своих собак. Случилось так, что она прочла мою книгу «Бегство в горы», в которой я рассказывал о Джулиусе и Стэнли не просто как о красивых животных, а как о существах, наделенных яркой индивидуальностью.

Дин позвонила мне, мы долго говорили по телефону. Она сказала, что не хочет давить на меня, но по ее убеждению, эта собака – моя.

Меня давно восхищали бордер-колли. Я с интересом читал о них, например, в книге Дженет Ларсон «Бордер-колли и их разносторонние таланты», просматривал сайты в Интернете, где можно найти сведения об их удивительном поведении. Это несомненно очень умные, но весьма необычные собаки. С кем бы я ни советовался на этот счет, все повторяли одно: не вздумайте заводить бордер-колли, если близ вашего дома нет сотни акров свободной земли. А у меня был только обычный дом в одном из пригородов Нью-Джерси. И кроме того – я ведь писал – у меня уже были две большие собаки!

Вот так я и колебался, не зная брать или не брать бордер-колли, да еще со столь необычной судьбой. Взять собаку очень хотелось, но голос разума твердил: Осторожно! Это опасно! Дин была терпелива, убедительна, настойчива, но не назойлива – ей как-то удавалось балансировать на очень тонкой грани. Чем дольше мы разговаривали друг с другом, тем обоснованнее казались мне ее доводы.

Девон, говорила она, это особый случай, он нуждается в особом обращении. Пес очень умен, своенравен и в эмоциональном смысле весьма непрост. Из моей книги, рассказывающей о Джулиусе, Стэнли и моем сельском пристанище на севере штата Нью-Йорк, она вынесла убеждение, что я как раз могу быть достаточно терпеливым с необычно ведущей себя собакой. А что Девон довольно необычен, в этом сомневаться не приходилось.

Наконец, после нескольких недель таких переговоров Дин посадила Девона в самолет, который должен был доставить его из Техаса к месту новой жизни.