Джон Кац - Год собаки. Двенадцать месяцев, четыре собаки и я

В нем были очень сильны инстинкты охотничьей и пастушьей собаки, унаследованные от Старины Хемпа. Когда по улице мимо нас проезжал грузовик или иной грохочущий автомобиль, Девон кидался вслед, едва не вырывая поводок из моей руки, и тащил меня за собой, буквально полузадушенный ошейником. Именно крупные и шумные машины особенно его привлекали; мусоровозы, например, были совершенно непреодолимым соблазном.

Дрессировать и одновременно понемногу завоевывать доверие Девона оказалось для меня очень увлекательным занятием. Он жаждал работы. Но какая могла быть здесь в пригороде работа для пастушьей собаки? Не мог же я позволить ему гоняться за всем, что привлекло внимание.

Всякий раз, как он рвался вслед за машиной, я громко кричал и бросал на тротуар совок (Ральф сказал мне, что собаки ненавидят звук, издаваемый металлическими предметами), стараясь произвести как можно больше шума. Спектакль назывался «я – медведь!» Нечто подобное следует проделать с каждой собакой хотя бы один раз в жизни; есть, впрочем, и такие, которым одного раза мало. Голосом и всем своим видом я давал Девону понять, что сильнее его, что на свете есть вещи важнее его пастушьего инстинкта.

Раз или два мне пришлось его даже стукнуть. Это был один из тех случаев, когда в борьбе с собакой нельзя проиграть. Я не бью собак, но с Девоном, вынужденный преодолевать его нежелание со мной считаться, действительно вел отчаянную борьбу. Другим поводом к войне была необходимость добиться послушания. От этого зависела его жизнь, а также возможность остаться с нами, войти в нашу семью.

По многим спорным пунктам компромисс был достижим, но только не в том, что касалось его привычки гоняться на улице за машинами. Проиграв, я был бы вынужден позвонить Дин и вернуть ей собаку или же найти через интернет какого-нибудь владельца ранчо с отарой овец, нуждающегося в овчарке.

Да и вообще нам следовало стремиться к взаимопониманию. Мы могли стать большими друзьями (он даже мог бы предположить, что я его вконец избалую), но наша дружба отнюдь не предполагала равенства. Как родитель времен бэби-бума, да еще из городка, для жителей которого актуален лозунг «все лучшее – детям», я достаточно нагляделся на людей, не умеющих сказать «нет» своим деткам и своим собакам.

В основе правильных взаимоотношений с любой собакой лежит выстроенная схема доминирования. Они стайные животные. Вы должны помочь своей собаке определить ее место в иерархии семьи, нельзя допустить, чтобы она стала номером первым. Не сумев утвердить свое первенство, вы ничуть не облегчите жизнь собаке, а только запутаете ее, разочаруете и превратите в неуправляемое существо.

Возраст Девона, а ему было уже два года, сильно затруднял мою задачу. Для бордер-колли, как и предупредила меня Дин, это пора юношества, самый пик; в лучшем случае – период испытаний и борьбы. Как нужно себя вести – этому учат щенков. Девона даже кастрировали поздно, всего за несколько недель до того, как Дин отправила его на восток. Что же до обучения, то, видимо, оно сводилось к оттачиванию тех самых инстинктов, которые я теперь пытался взять под контроль.

У меня были опасения, что Джулиуса и Стэнли эти мои шумные сражения с Девоном совсем собьют с толку и запугают. С лабрадорами ничего подобного не произошло, хотя теперь они не всегда могли понять, сержусь ли я, расстраиваюсь из-за Девона или из-за их собственного поведения, которое, вообще говоря, было безупречным. Вдобавок они ощущали мое внутреннее напряжение. Когда я кричал и бросал вслед Девону его строгий ошейник (еще один «металлический» звук!), лабрадоры припадали к земле, прижав уши и постукивая хвостами, не зная, как реагировать. Они нервничали: слишком много крика, слишком много шума…

К счастью, мы нашли, пусть не совсем обычное, но остроумное решение такой проблемы, как необходимость работы для Девона.

Парк, куда мы отправлялись со щеткой для утреннего туалета, был обнесен оградой, а к ней примыкала улица с мало интенсивным движением. Мы занимали позицию метрах в ста от ограды и ждали. Заслышав звук приближающейся машины, Девон прижимался к земле в характерной позе овчарки, и устремлял на меня взгляд – ждал сигнала. Не знаю, какая команда поднимала в свое время Старину Кепа, а я, как только машина показывалась, кричал: «Хватай ее, Дев!» Важно было вложить в короткую команду весь свой пыл, иначе Девон мог и не почувствовать, что он действительно нужен. Он стрелой летел к ограде, потом мчался вдоль ее наперегонки с машиной.