Светлана Гладыш - Собаки на фронтах Великой Отечественной

Пришел в батальон капитан Петр Афанасьевич Кулижных из инженерной разведки. Его раненого с поля боя вывезли собачьи упряжки. И он благословлял собак за то, что они спасли ему жизнь.

— Я, когда выписывался из госпиталя, — рассказывал Кулижных, — просился только в собачью часть. Я им обязан. Хочу теперь с собаками послужить. Я и домой так написал.

И был поставлен командиром 1-й роты.

Начал капитан учить батальон минно-подрывной науке. Что и как делать после того, как собака нашла мину, как вести себя, определяя тип мины. И если можно ее обезвредить, то как отделить взрыватель, куда складывать обезвреженные мины, а те, которые нужно подрывать — в другую сторону. И со временем стали солдаты взвода не только миноискателями, но и саперами. Золотое правило «Нашел — обезвредь!» соблюдали железно.

По разным подразделениям фронта раскиданы взводы и роты батальона.

«Взводом собак-миноискателей, приданного 83-й инженерной бригаде, с 16 по 18 июня на территории 2,1 кв. км (лес — 0,3 кв. км) было обнаружено:

авиабомб — 1

снарядов неразорвавшихся — 39

мин от минометов разных калибров (неразорвавшихся) — 115

мин ПМД-6 — 9»…

И ниже:

«Прошу выслать военфельдшера для оперирования — у глаза нарывает у собаки Полкан… Газет несколько.

К собакам отношение в батальоне Мазовера было как к боевым товарищам — иначе и быть не могло. Начать есть, если не накормлена собака, — самый большой проступок. И когда выяснилось, что в одном из подразделений задерживают доставку питания собакам, «а два дня давали только овса», командир взвода лейтенант Егоров «пошел в штаб полка и сказал: овес едят только лошади, а не собаки». Командир роты Кулижных такое поведение своих подчиненных только приветствовал и в обиду не давал. «Не любящий собак офицер не пригоден к службе в такой части, как наша». Такой порядок был установлен комбатом и соблюдался неукоснительно.

Идут одно за другим в батальоны донесения об успехах четвероногих саперов. К концу июля в отчете комбат отмечает лучших собак-миноискателей и вожатых: Гирина с Пальмой, Злотникова с Жучкой, Пузырева с Желтым, Гавро с Азой, а также Колобкова и Попова. 27 июля 1943 года эта группа участвовала в показательных учениях.

В одном из отчетов комбата есть загадочная запись: «Кроме выполнения боевых действий батальон вел опытную и учебную работу, которую выполнял взвод дрессировщиков».

Военные собаководы давно лелеяли мечту выдрессировать собаку-подрывника так, чтобы она могла работать многократно. Бесконечно жалели гибнущих собак, а боец, использовав собаку, терял оружие и становился перед выбором: готовить новую собаку или оставаться рядовым стрелком.

Зимой 1934–1935 годов в районе подмосковного городка Монино специалисты РККА провели ряд испытаний собак, обученных для осуществления диверсионных актов. Принцип их применения почти не отличался от использования в 40-е годы на фронте собак-истребителей танков. На спине в устройстве седельного типа каждый четвероногий диверсант перевозил заряд взрывчатки (общая масса седла с зарядом достигала 6 кг). Доставив груз к объекту диверсии, специально обученное животное с помощью челюстей приводило в действие устройство, которое освобождало шпильки крепления и сбрасывало седло. После отхода собаки часовой механизм приводил в действие подпружиненный боек, ударявший по капсюлю, и производил подрыв заряда. Таким образом, дорогостоящая служебная собака не погибала вместе с противником и была готова к выполнению новых задач.

Результаты испытаний были признаны успешными. 4 января 1935 года заместитель начальника Штаба ВВС РККА Лавров направил на имя главкома авиации Я. Алксниса и маршалов Советского Союза М. Тухачевского и А. Егорова доклад, в котором изложил следующие тезисы: «Проведенные испытания показали пригодность программы подготовки собак… для выполнения следующих актов диверсионного порядка в тылу противника:

— подрывы отдельных участков железнодорожных мостов и железнодорожного полотна, разных сооружений, автобронетанковых средств и т. д.

— поджоги строений, складов, хранилищ жидких горючих веществ, нефтяных приисков, железнодорожных станций, штабов и правительственных учреждений……Полагал бы целесообразным… организовать в 1935 году школу особого назначения, доведя количество подготовленных людей до 500, а собак до 1000–1200…» [32] Ненахов Ю. Войска спецназначения во Второй мировой войне.