Мария Гудаваж - Доктор Пес [Как наши лучшие друзья становятся нашими врачами] [litres]

Обычно нарколептики мгновенно впадают в фазу быстрого сна. Их сновидения зачастую пугающие, очень живые и реалистичные. Во сне им редко удается по-настоящему отдохнуть. Врачи выписали Даниэль новое и весьма дорогостоящее лекарство, улучшающее качество сна и устраняющее кошмары. Это была поистине манна небесная, но у препарата оказалось короткое время действия. Ей приходилось просыпаться в три часа ночи, чтобы принять вторую дозу. Даниэль и по утрам-то просыпалась с огромным трудом, не говоря уже о ночи. Даже если она заводила сразу два будильника, родителям все равно приходилось подниматься и идти ее будить.

Девушка прилагала массу усилий, чтобы жить как все нормальные подростки. Она продолжала ходить в школу, прилежно учиться, общаться с друзьями, заниматься волонтерской работой и тренироваться в бассейне по 2–3 часа в день, разве что переключилась со средних дистанций на спринт. (Друзья прозвали ее «водяной соней», и это до сих пор ее электронный адрес. На многих фото с соревнований Даниэль спит где-нибудь в сторонке между заплывами или после них.)

Одновременно она старалась быть очень осторожной в повседневной жизни: ходя по лестницам, стоя у окон, садясь в лифты и даже отправляясь в одиночку в гости к подругам. «Что если я упаду?» – думала она, и тревога приводила к очередному приступу катаплексии: Даниэль действительно падала.

Мысль о грядущей поездке в колледж очень тревожила и саму девушку, и ее родителей. Она начала сомневаться, что когда-нибудь сможет стать по-настоящему самостоятельной. Она не будет водить машину. И даже если сядет в автобус, то может уснуть и пропустить свою остановку, заехав неизвестно куда. Что угодно может случиться. Что она будет делать без родителей, всегда готовых помочь?

Однажды, когда они с подружкой болтали перед домом, Даниэль почувствовала приближение катаплексии. Челюсть отвисла, речь замедлилась, в глазах потемнело и голова начала трястись. Она упала на подъездную дорожку и ударилась затылком о бетон, в результате получив сотрясение мозга и несколько серьезных ушибов. Из-за сотрясения ей пришлось целую неделю лежать в затемненной комнате; на это время Даниэль запретили принимать ее обычные лекарства. Она не могла ходить в школу и сидеть над домашними заданиями. Даже просто учиться ей было тяжело, не то что догонять.

Тот эпизод стал для нее поворотной точкой. Она поняла, что нуждается в такой помощи, которую не могут ей дать ни родители, ни врачи. Ее отец работал ветеринаром, так что она всегда знала о существовании служебных собак. Девушка решила выяснить, существуют ли такие животные для нарколептиков. Она представляла себе, как здорово было бы иметь постоянного спутника, который вернул бы ей независимость. Знакомый отца предложил связаться с одной из кинологических организаций в часе езды от Филадельфии. Они обратились туда, и ей посоветовали подать заявление на предоставление собаки. В этом центре еще не обучали собак для нарколептиков, но дрессировщики считали, что это вполне возможно.

К своему заявлению Даниэль приложила длинное и очень искреннее письмо, которое заканчивалось так:

«…Нарколепсия и катаплексия внушают тебе страх и заставляют сомневаться в собственных силах. Каждый день тебе хочется просто остаться дома и никуда не выходить. Вся твоя жизнь меняется, но я знаю, у меня есть выбор. Я выбираю бороться и быть еще умнее, еще сильнее и еще настойчивей, чем раньше. Конечно, я думала, что это будет легче, чем оказалось на самом деле, и, хотя до сих пор я справлялась сама, мне очень нужны помощь, поддержка и дружеское общение, которые служебная собака могла бы мне подарить в будущем. Она или он станут важнейшей частью моей жизни, и мы все будем делать вместе. Огромное вам спасибо за рассмотрение моего заявления. Я буду очень любить и уважать мою собаку, я вам обещаю!»

После того, как сотрудники «Собак-спутников на всю жизнь» изучили документы Даниэль и пообщались с ней, они решили, что должны попытаться обучить собаку для этой девушки. Через несколько месяцев ей позвонили: в центре появился для нее подходящий партнер.

Его звали Ролло – улыбчивый, обаятельный, крепкий лабрадор с угольно-черным носом и большой широкой головой. Как большинство служебных собак, обучавшихся в центре, Ролло провел 4 месяца в приемной семье, 8 месяцев проходил тренинг по тюремной программе, а потом еще год занимался в штаб-квартире организации в Кокранвилле (Пенсильвания).