Вики Майрон - Дьюи. Библиотечный кот, который потряс весь мир

В июне 1873 года на окрестности налетела саранча. Она уничтожила кукурузу на корню, после чего принялась за созревающее зерно. В мае 1874 года саранча вернулась. Она появилась вновь в июле 1876 года, когда зерно начало наливаться восковой спелостью и на початках созрели шелковистые нити. В отчете, посвященном столетию нашей общины, опубликованном в «Ежегоднике Спенсера», в частности говорилось: «Саранча съедала колосья и принималась за кукурузу, пока та не падала на землю под собственной тяжестью. Это была настоящая катастрофа».

Фермеры стали покидать эти земли. Горожане передавали свои дома и бизнес кредиторам и уезжали из округа. Те же, кто остался, объединились, чтобы поддержать друг друга и помочь пережить эту долгую голодную зиму. Весной они кое-как наскребли кредиты для покупки семенного зерна. Саранча, уничтожая все на своем пути, продвинулась от западной границы округа Клей примерно на сорок миль [около 64 км. – Ред.], но дальше не распространилась. Урожай 1887 года был рекордным для этого района. Саранча больше о себе не напоминала.

Когда поселенцы в первом поколении состарились и не могли больше работать на земле, они перебрались в Спенсер. К северу от реки они выстроили маленькие домики, в которых занимались ремеслом и торговлей. Когда наконец была проложена железная дорога, местным фермерам уже не приходилось запрягать лошадь в повозку, чтобы проделать пятьдесят миль [около 80 км. – Ред.] и попасть на рынок. Город отметил приобретение расширением дороги от реки до железнодорожного вокзала. Эти восемь кварталов, названные Гранд-авеню, стали главной торговой улицей города. Здесь располагались сберегательные кассы и кредитные учреждения, а также фабрика попкорна на северной стороне рядом с площадью для ярмарок, завод по производству цемента и кирпича и лесопилка. Однако Спенсер нельзя назвать промышленным городом. Здесь не было крупных предприятий. В этих краях так и не объявились увешанные драгоценностями финансовые магнаты, которые прикуривали от 20-долларовых купюр. Не появились особняки в викторианском стиле. Здесь простирались поля, жили фермеры, и имелось восемь деловых кварталов под невероятно синим небом Айовы.

И тут грянуло 27 июня 1931 года.

Стояла сорокаградусная жара. В 13:36 восьмилетний мальчик зажег бенгальский огонь возле аптеки Отто Бьорнстада, что находится на углу Мейн-стрит и 4-й Западной улицы. Кто-то закричал, и от неожиданности ребенок бросил бенгальский огонь в большую витрину с петардами. Они взорвались, и огонь, разносимый горячим ветром, распространился по улице. Через несколько минут пламя охватило обе стороны Гранд-авеню, и немногочисленная пожарная команда Спенсера была бессильна справиться с напором огня. Четырнадцать близлежащих городов направили команды и оборудование, но воду из реки пришлось качать насосами. Когда пламя достигло пика, пылала даже мостовая на Гранд-авеню. К концу дня сгорели тридцать шесть строений, в которых располагались семьдесят две коммерческие фирмы – это почти половина того, что имелось в городе.

Не могу представить, о чем думали эти люди, глядя как дым тянется над полями и тлеющими останками их родного города. В тот день жители северо-западной части Айовы должны были чувствовать себя одинокими и всеми покинутыми. Город умер. Деловая активность застыла, а люди покидали насиженные места. Уже три поколения основной массы семей в Спенсере с трудом зарабатывали себе на жизнь. И теперь, в преддверии Великой депрессии (она уже дала знать о себе на побережье, но до внутренних районов, таких как северо-западная часть Айовы, добралась лишь к середине 1930-х годов), сердце Спенсера лежало во прахе и пепле. Урон от бедствия составил более двух миллионов долларов по курсу того времени. Эта трагедия до сих пор остается самой масштабной рукотворной катастрофой в истории штата Айова.

Откуда все это мне известно? В Спенсере все об этом знают. Огонь стал нашим наследством. Он и определил нашу дальнейшую жизнь. Единственное, чего мы не знаем – это имени того мальчика, что устроил пожар. Разумеется, кому-то оно известно, но было принято решение не предавать огласке имя ребенка. Главное – мы остаемся городом. И мы едины. Так что давайте не будем ни на кого указывать пальцем. Лучше займемся своими проблемами. Мы назвали это прогрессивным подходом. Если спросить у кого-нибудь из жителей Спенсера о их городе, то вам ответят: «Он развивается». Это наша мантра. Если вы попросите пояснить, мы ответим: «У нас есть парки. Мы работаем добровольно. И стремимся к совершенствованию». Если вы копнете глубже, то на минуту мы задумаемся, а потом скажем: «Ну, здесь был пожар…»