Елена Мычко - Про волков, собак и кошек

И вот приезжает все та же Татьяна, бывшая хозяйка Катеньки, и подходит к Гишу. Та перед решеткой скачет, ревет зверем. А Татьяна ее и спрашивает: «Что, девушка, пойдешь ко мне в питомник на охрану? Мне такие серьезные звери нужны!» Гишу мигом замолчала и внимательно посмотрела на Татьяну: мол, не шутишь? «Да нет же, правда, зову!» И тут Гишу расплылась в улыбке, завиляла хвостом и полезла к той с поцелуями. Я переспросила, глядя в собачьи глаза: «Действительно хочешь уйти, хочешь к Татьяне?» Танец бешеного восторга, исполненный Гишу, не оставлял сомнений в ее выборе: она хотела другой жизни, хотела работать, быть нужной. Она выбрала свой путь в жизни, иной, совсем не тот, для которого ее готовила я. И по этой дороге она пошла с радостью.

Вот так: мы можем лишь предложить, но выбирают они, наши собаки!

Так пела в старой песне Алла Пугачева. Да только бывает, когда время останавливается, и это отнюдь не художественная метафора. И происходит это в такие минуты жизни, которые совсем не хочется пережить повторно.

Впервые я побывала в остановленном времени в первые месяцы работы с волками. Помимо моих подопечных прибылых волчариков [24] См. «Знакомство». в виварии жила еще стая из четырех матерых зверей. Верховодил в ней здоровенный и очень суровый зверь с оригинальной кличкой Серый. Его волчица, Буяна, была ему под стать — крупная, резкая в движениях, с весьма стервозным характером. Когда эта парочка играла или выясняла отношения, двух других волков — Линды и Саяна — было не видно и не слышно. Но если во двор вивария выходил человек, с которым волки не общались, тут уж вся четверка дружно повисала на решетке, рыча и скаля зубы. На их мордах ясно читалось: «Эй, двуногий, не проходи мимо! Давай к нам, будем в «гуси-лебеди» играть, чур ты за гуся!»

В общем, веселые такие ребята. Одну лаборантку они сумели подловить, когда эта дуреха решила подойти их погладить. Они хвостами виляли в полной ярости, а та решила, что радуются, ну и сунула руки в клетку. Вот Серый с Буяной за руки ее к решетке и подтянули, а там и Линда с Саяном за ноги поймали. Насилу народ виварский волков ломами отогнал и эту несчастную деваху освободил.

Мои девчонки, Анна с Шуриком, к матерым заходили, работали с ними. Но, что называется, через раз и по настроению — волчьему, разумеется. Если матерые были чем-нибудь раздражены, то к ним и не совались. Ну а я, понятное дело, общаться с ними и не пыталась. Посмотрю на них издали, позову по именам, иногда покормлю, кидая куски мяса через решетку, а больше ни-ни, никаких фамильярностей.

И все бы хорошо, только клетки банды Серого и моих волчат были смежными и двери из них открывались в один тесный тамбур. В тот день я пошла, как обычно, к своим волкам: убрать, поиграть, покормить из рук. Разумеется, никто не стал бы держать кус мяса, пока волк его кушает, но дать каждому его долю с рук считалось необходимым для укрепления дружеских отношений. Кстати, брали мясо волки очень аккуратно. Вроде хватает всей пастью, сейчас с руками оторвет в прямом смысле. Ан нет, даже если пальцы попали под зубы, очень осторожно перехватит и заберет мясо.

Вошла я в тамбур, корыто с мясом на пол поставила, наружную дверь закрыла, а в этот момент матерые дверь своей клетки вышибли и ко мне ввалились. В результате на двух квадратных метрах оказались четверо здоровых зверей, таз с мясом и я, грешная.

Именно в этот момент время для меня и остановилось. Казалось, что волки не врываются в тесный закуток, а медленно вплывают, точно все происходит под водой. Я прижалась спиной к закрытой двери прибылых и стала думать. Какое там «мысли вихрем проносились в ее голове» — ничего подобного! Сначала я обдумала, что открывать дверь к прибылым нельзя. Начнется драка, старики молодых поувечат, да и проблемы, как вернуть их на место и выйти наружу, это все равно не решает. Потом я отмела идею выскочить на улицу — не удержу я их, когда на дверь навалятся, да и не успею. За это время, которое продолжало стоять на месте, Серый медленно (!) и плавно поднялся на дыбы и, положив мне передние лапы на плечи, зарычал в лицо. В этом положении его голова была выше моей, так что я, глядя снизу вверх, в подробностях рассмотрела все 42 его белоснежных зуба. Так, продолжала я мыслить не спеша, надо как-то его успокоить. Попробовать разве что позу умиротворения. Ведь на днях как раз переводила статью о демонстрациях доминирования и подчинения у волков. Там очень подробно описана поза подчинения.