Сергей Аксентьев - С ризеном по жизни

Малыш, наверное, чувствовал, что приближается разлука. Он был, тих и послушен. Он старался быть со всеми предельно обходительным, но натура и азарт брали верх над разумом, и срывы повторялись.

Крепко запечатлелся в памяти снежный, серый уральский день, когда за Малышом пришел военный в дубленом полушубке. Я не помню, о чем он говорил с мамой, но как сейчас слышу его фразу: «Ну что ж, пойдем. Малыш! Надо, брат, служить!» и взял его на поводок. Потом он погладил его и сказал: «Пошли!» Малыш как-то весь напрягся и словно окаменел. Он печальным взглядом, внимательно посмотрел на каждого из нас, сел и, впервые в своей собачьей жизни, завыл. Вой был протяжным, глухим и очень грустным. Потом, как-то сразу обмякнув, опустил голову, встал шатающейся походкой медленно сошел с крыльца.

В конце двора, прежде чем повернуть за угол, он резко остановился, повернул морду в нашу сторону, сел и снова, но теперь уже как-то отрывисто, завыл, а затем, словно все, для себя решив, быстро встал и, не оглядываясь, пошел рядом с проводником.

Я больше никогда не видел Малыша. Мама несколько раз ездила в питомник и рассказывала, что Малыш там освоился. Его новый хозяин отзывался о нем тепло, и говорил, что Малыш делает большие собачьи успехи…

Прошли годы. Я вырос. Судьба побросала меня по разным уголкам необъятной страны от Заполярных злых метелей до обжигающих суховеев Каспия.

Казалось, детство забыто навсегда. Я никогда за эти долгие годы не сталкивался с собаками, никогда даже мысли не возникало завести себе собаку.

И вот эта встреча на пустынной дороге ранним майским утром, этот умный взгляд пса, необычной породы.

В мгновение ока все перевернулось во мне, и неукротимый поток воспоминаний из далекого детства нахлынул и в миг, до мельчайших подробностей, восстановил в памяти события тех дней.

После той памятной встречи я «заболел» ризеном. Еще не зная, каким он будет, я чувствовал его рядом, и был абсолютно уверен, что мы с ним хорошо поладим. Однако, наученный жизненным опытом, я очень долго проверял и перепроверял себя. Я спорил и боролся с собой до исступления. Ведь я был уже не молод, опыта выращивания собак, а особенно таких, не имел. Из литературы узнал, что ризен это «крепкий орешек», но подкупало, что он великий выдумщик и всегда «легок на подъем». Это, безусловно, было мое и, здесь я ни на секунду не сомневался, что мы будем «хорошей парой».

Однако при первых намеках в семье на возможность приобретения собаки я не почувствовал, мягко говоря, восторженного отклика.

Я понимал умом, что вырастить здорового, активного пса будет ой как непросто и, что с первых же минут, как он появится возле меня, я должен буду стать для него и другом, и опорой, и врачом, и защитой.

Я понимал, что неприятие щенка в семье существенно осложнит мою жизнь, и это в действительности подтвердилось. Я понимал, что наша малогабаритная квартира не лучшее место для такой активной собаки и, что перебои с продуктами, магазинные очереди за всем и невеликая моя зарплата, не лучшее время для приобретения щенка.

Я все-все прекрасно понимал…, но ничего не мог поделать с собой. Где-то внутри меня, что-то раз и навсегда перевернулось, и я твердо знал, что ризен у меня будет, и что мы с ним обязательно поладим.

Так вот в борении с самим собой пролетели лето и осень и однажды, слякотным декабрьским вечером, ноги привели меня в клуб служебного собаководства. Открывая невзрачную дверь клуба, я волновался как первоклассник перед учителем.

В клубе было полно народу, и на мой приход никто не обратил внимания. Оглядевшись по сторонам, я обратился к мужчине, сидящему за столом, в дальнем углу комнаты. Из моего невразумительного повествования он, наконец, понял, что я хочу приобрести щенка ризеншнауцера.

Кивнув на обшарпанный стул, стоящий возле стола, он начал рыться в бумагах и тетрадях, лежащих на столе. Наконец, найдя нужную тетрадь, — стал внимательно ее перелистывать, совершенно не обращая внимания на меня. Я молча ждал. Полистав тетрадь, он поднял на меня глаза и, как бы удивившись, что я еще до сих пор сижу перед ним, грустно улыбнувшись, сказал: «Ризенов у нас пока нет и, раньше следующего года, не будет».

На мой вопрос: «А как же мне быть?» — он спокойно ответил: «Ждать, если хотите. Порода эта для нашего города новая, своих щенков у нас еще не было. Если будете брать, то мы пошлем запрос в клубы других городов и, когда появятся щенки, Вам придется за ним поехать». Сказав это, он, в полной уверенности, что я откажусь, как-то безнадежно посмотрел на меня. «Согласен!» — выпалил я на одном дыхании, боясь, что вдруг навсегда потеряю что-то очень важное для себя.