Олифант Олифант - Собаки!

Не помню, сколько это длилось, но барабаны затихли, доберманы сели и опять окаменели, мим закрыл их ширмой и включил свет. Мы с посетителями вышли на улицу. Я подошёл к афише, отклеил скотч и свернул её. На память.

Название породы Боксёр с эсперанто переводится, как (BOX — коробка, SOEUR — сестра) «коробка для сестры». Коротко расскажу…

После первой мировой войны католическая церковь начала сдавать свои позиции в Африке. Основной причиной тому была весьма ощутимая нехватка мужчин-миссионеров, ибо во время войны, Европе требовались солдаты, а не семинаристы. В связи с этим, Папа Пий XI был вынужден обратиться за помощью к монахиням. Увы, прибыв на Чёрный континент, невесты Христовы сталкивались с яростным неподчинением. Африканцы достаточно явно давали понять, что женщина не может быть служителем культа и попросту игнорировали их. А проще говоря, разбегались. Старые же методы, типа публичного сожжения, в новый, просвещённый век выглядели бы несколько архаично. У Папы просто опускались руки!

И, тем не менее, выход нашёлся. Ватикан закупил в Германии несколько тысяч собак породы булленбейсер. Каждый пёс запаковывался в коробку (BOX), которая выдавалась святой сестре (SOEUR). Когда миссионерка прибывала в племя к чернокожей пастве, то немедленно открывала коробку и, озверевший от долгого лежания булленбейсер, мгновенно решал проблемы уважения к религии.

За пять лет, сёстры Христовы, вооружённые своими «боксёрами» приобщили или вернули в лоно церкви миллионы прихожан.

Жили на юге Франции фермер с женой, и была у них красавица дочь. Шло время, дочь подросла, и стал к ним наведываться с соседней фермы жених. Приходил по вечерам, дарил девушке подарки, беседовал с отцом о видах на урожай, а с матерью о ценах на рынке. Долго ли, коротко это продолжалось, но сделал он, наконец, дочери предложения и попросил у родителей благословить их. Семья фермеров прослезилась, порадовалась и сели они за стол, обсуждать будущую свадьбу. И вот, прикидывают они количество гостей, приданое, платье невесты, как, вдруг, девушка начинает рыдать.

— Что случилось, дорогая? — спрашивают родители у дочери.

А та, показывает им пальцем на своего бордоского дога, лежащего на полу, и ещё пуще заливается слезами.

— Что с твоим пёсиком, любовь моя? — недоумевает жених.

— Я представила, — отвечает девушка, — что мы поженимся, будет у нас ребёночек, станет он играть с догом, а тот, возьмёт и откусит ему голову.

И родители тоже начинают причитать и оплакивать смерть неродившегося внука.

— Стойте, — кричит жених, — сейчас я сбегаю за ружьём и пристрелю этого подлого пса!

Тут папаша бьёт кулаком по столу, так, что с него валятся тарелки со стаканами и встаёт во весь рост.

— Мы, дорогой женишок, — угрожающе произносит он, — люди простые, от земли, можно сказать. Жизнь наша незатейлива и груба, но сердца полны добра и любви, однако, если какой негодяй решит убить дочкину собаку, то не место ему в этом доме. Так что подите-ка Вы вон со своими брачными замыслами!

С этими словами и вышиб за порог несостоявшегося зятя.

Робер Сюркуф (1773–1827), ирландец по происхождению, получивший прозвище «Собачий Барон», был одним из немногих пиратов, сумевших в начале девятнадцатого века повторить блистательную карьеру Ф. Дрейка.

В первый же год своей капитанской карьеры (1795 г.) на паршивенькой четырёхпушечной шхуне «Эмилия», Сюруф захватывает английский корабль «Пингвин», голландские «Рассел» и «Самболасс», двадцатишестипушечный (!!!) крейсер «Тритон» (мелкие торговые суда просто не идут в счёт). Секрет успеха 22 летнего капитана невероятен и прост — собаки Муди! На верхней палубе его шхуны в просторных стальных клетках постоянно находится 15–20 этих свирепых псов. Ненавидя весь мир, включая команду корабля, Муди слушаются только Сюркуфа… Заметив на горизонте добычу, пираты зажигают в трюме промасленные канаты и подают сигнал бедствия. Но, как только обманутые спасатели становятся борт о борт с «Эмилией», оттуда перебрасываются доски и по ним на обречённый корабль врывается стая дьявольских псов…

Разумеется, что со временем Сюркуф обзавёлся достойным пятидесятипушечным фрегатом, а к 1810 году командовал целой флотилией капёров. Однако прозвище «Собачий барон» приклеилось к нему на всю жизнь. Умер он в 1827 году в окружении детей и родственников, будучи одним из самых богатых и солидных судовладельцев Франции. На его могиле в городе Нанте выбита строка «Всё во имя Франции!» и отпечаток собачьей лапы, как подпись…