Олифант Олифант - Собаки!

Да, теперь о собаке. Когда все расселись в зале, на сцену вышел некий пожилой, курчавый новозеландец в белых клешах из дерюги и зелёном балахоне. Переводчица представила его, как посла «доброй воли» и профессора какого-то университета. Курчавый доброжелательно улыбнулся и я второй раз за день услышал о собачьем пении, о цивилизованном мире, об утончённой душе и понимании прекрасного. Затем погас свет, включились софиты, и к профессору выбежала довольно тощая рыжая псина. Тот потрепал её по башке, показал на зал и сел рядом с ней, прямо на доски сцены. Собака повернула к нам морду, прикрыла глаза и принялась чуть слышно гудеть. Зал замер. Я минуты три боролся с искушением погудеть ей в ответ, но вовремя сообразил, что это кончится для меня плачевно, принялся, скашивая глаза, рассматривать соседей. Потом, я, кажется, уснул и проснулся от женского вопля. Какой-то девице в первых рядах стало плохо, и она билась в судорогах, запрокинув назад голову. (Тогда, кстати, я в первый раз видел, как у человека идёт пена изо рта.) Зал загудел, захлопал крышками кресел. Я заметил, как Джуна, крестясь и, стараясь не смотреть на сцену, выбежала в фойе. Новозеландец встал с пола, а переводчица сказала, что профессор всех благодарит и что пение на сегодня закончено. Публика вяло похлопала и повалила из зала.

Дома я честно сказал, что 10 пар джинсов за такую фигню может отдать только ненормальный…

Второй раз о гастролях поющей новозеландской собаки я прочитал год назад в интернете. Какое-то закрытое мероприятие для олигархов. Подумать только, 30 лет прошло, а я бы, по-прежнему, предпочёл джинсы.

Этим летом Филипп нашёл себе работу в цирке. Точнее, даже не в цирке, а так, в наспех сколоченной труппе неудачников и бродяг. Днём артисты подрабатывали кто где, а вечерами давали представления в каком-нибудь из отелей побережья. Если договориться ни с кем не удавалось, то просто валялись на берегу, курили и пили вино из пакетов. В состав труппы входило трио йогов — молодых арабских парней в чалмах. Они умели лежать на битом стекле, глотать шпаги, выдыхать огонь и втягивать живот так, что становился, виден позвоночник. Ещё был заклинатель змей, а, точнее, полусонного удавчика, пара акробатов, муж и жена, молчаливые эмигранты из Польши и, собственно, Филипп. Фокусы и волшебство!

Его номер всегда шёл последним. Йоги-арабы, скрестив ноги, садились в глубине сцены и ладонями выстукивали по полу некое подобие барабанной дроби. Гимнасты выносили, обклеенный звёздами из фольги узкий, длинный ящик и тут, скрестив руки на груди, появлялся Филипп. В красном плаще и цилиндре. Он кланялся и щёлкал пальцами. Из-за занавеса, на задних лапах, выбегала собачонка породы Теломиан, неся в передних лапах ножовку. Наш фокусник укладывал собаку на спину в ящик и накрывал крышкой. Теломиан просовывала в специально вырезанные отверстия лапы и уже начавшую седеть голову. Филипп принимался медленно пилить ящик посередине, а собака тем временем, улыбалась зрителям и радостно болтала всеми четырьмя лапами. Распилив собаку, фокусник кричал «Оп-ля!». Опять появлялись гимнасты и каждый уносил свою половинку распиленного Теломиана. Филипп на мгновение исчезал за занавесом и появлялся вновь, ведя за лапу, целую и невредимую собаку. Представление заканчивалось. Немецкие старушки веселились и бросали на сцену монетки, а их седовласые спутники салютовали труппе стаканчиками с ромом.

Этот номер, нехитрый реквизит и двух Теломианов Филипп купил, а точнее, обменял на часы и три бутылки виски у татуированного старика малайца, отбывающего на родину. Секрет фокуса был прост. Ящик состоял из двух отделений. В одно первый Теломиан укладывался ещё за сценой, в другое, второй, уже на глазах у публики. Затем, первый просовывал в отверстия задние лапы, а второй, соответственно, передние лапы и голову. Филипп же пилил посередине. Очень просто.

Ясно, что пилкой собак много денег не заработаешь, но их вполне хватало, что бы продержаться до осени. А в октябре Филиппа уже ждало место в автомастерской, где он планировал проработать до весны, поднакопить деньжат и встретить новый курортный сезон с лицензией аквалангиста-инструктора и новёхоньким снаряжением. Однако, Теломианы, как говорится — подкинули проблем. Первые две недели они вели себя безукоризненно, но в начале третьей выдвинули ультиматум.