Борис Рябинин - Друзья, которые всегда со мной

— Есть хрящик, мениск, он и болит. Менисцит — болезнь ног, болезнь спортсменов и беговых лошадей…

С утра у Леонида Ивановича глаза красные — не выспался.

— Сегодня до двух часов ночи здесь был. Двух лошадей привели. Одна погибла, второй кровь переливали…

Чуть сигнал — уже мчится, оттого и практика у него огромная и самый разнообразный опыт накапливается день ото дня, требуя, чтоб им поделились с другими. Конечно, случается всякое.

Но уж зато ему известны тонкости, в которых не умудрен иной проживший век ветеринар, собаковод, лошадник. Например, удалял прибылые пальцы у щенка. Щенки иногда рождаются с болтающимися, пятыми, «лишними» пальцами, их принято удалять.

«Начну с правой, тут работы меньше». — «Почему?! Разве не одинаковы?» — «Тут артерия близко проходит, она всегда мне попадает…» Оказалось, немного по-разному устроены суставы. Век живи, век учись!

Горячо обсуждает с сотрудниками: ростовские коллеги произвели удачное приживление ампутированной конечности у собаки. Третий случай. Операция длилась 1 час 45 минут. Около четырех недель нога находилась в гипсе, была теплая, но чувствительность отсутствовала; затем появились чувствительность и способность к движению. Теперь собака резвится, прыгает, хотя одна нога и стала немного короче. Эх, если б это была обычная практика, может быть, Трехлапому не пришлось бы ликвидировать четвертую лапу!..

У Леонида Ивановича долго жили два щенка — сироты, брошенные. У одного вырезано правое легкое, у другого — левое. Живут! Ласковые, славные. Рады-радехоньки, когда увидят его. Леонид Иванович тоже вел за ними наблюдение. Именно в повседневной лечебной практике, считал он, и обогащаешься самым ценным, бесспорным во всех отношениях материалом для исследований. А не тогда, когда животное калечится искусственно, в условиях, весьма далеких от тех, в каких обычно происходят травмы. Таким материалом оперировал Пирогов, великий русский хирург, спасавший русских солдат во время Крымской войны, труды которого и поныне изучаются хирургами всех стран. Не берусь влезать в научные споры, но уже одна забота о щенках делала Леонида Ивановича в моих глазах весьма симпатичным, а то, как щенки встречали его, говорило лучше всяких слов о доброте.

Случалось ему лечить и аквариумных рыбок, и верблюда, и тигра. Его волнует переливание крови животным и новая хирургическая аппаратура. И сам все время ищет новое. Его изобретение — конский волос для операций (для зашивания некоторых ран); патент — внутримышечный тампонатор. От Леонида Ивановича я узнал массу неожиданных вещей. Так, например, если переливать кровь от голодной собаки сытой, то сытая тоже начнет испытывать голод. Кстати, он относил это также к числу истин, уже не требующих проверки.

Жизнь каждодневно дает факты для размышлений. Сообщают газеты: на ферме близ итальянского города Удине стали дохнуть куры. Да как: за двое суток две сотни! Что случилось? Таинственная эпизоотия… Поблизости проводился фестиваль ультрасовременной джазовой музыки (поп-музыкой нарекут ее впоследствии), пронзительный визг электрогитар, завывание саксофонов и самих певцов довели пернатых до смертельного шока. Хороша музыка!.. Леонид Иванович относился к этому весьма серьезно: если дохнут куры, какой след остается на человеческой психике?

Он работал над диссертацией о хирургическом лечении лошадей (к лошадям он неравнодушен, как иные — к собакам).

— Когда вы успеваете?

Пожал плечами:

— Учитель учит до тех пор, пока сам учится. Знаете? А я ведь еще учу студентов нашего института…

Вскоре после окончания войны Леонид Иванович получил звание кандидата, а потом доктора ветеринарных наук, блестяще защитив диссертацию, обобщившую его огромный практический опыт.

Работал он до изнеможения, как одержимый; да он и был одержим — страсть к науке, к любимому делу. После сам вспоминал со смехом: «Доработался… что бы, вы думали? Пятки стали чесаться! Нервность! Перенапряжение!» Это перенапряжение было его естественным состоянием. Другим, по моим наблюдениям, он просто не мог быть.

В военные годы привезли лошадь из Восточной Пруссии. Ранение было более года назад. Осколками авиабомбы. Гофрированная поверхность бомбы дает много мелких осколков. Рентген показал: осколок у самого коленного сустава. Образовался свищ. Там, на фронте, тоже оперировали, но не нашли. Он — нашел.

Или — появился электронож, «механизация хирурга». Удобно! И вдруг — хлоп! погибает собака на операции, отчего, непонятно. После доискались. Оказалось: электронож мгновенно делает тонкую пленочку ожога, этого иногда достаточно для шока.