О чем лают собаки

Некоторые из этих закономерностей были сформулированы Е. Мортоном в 1977 году. Они известны как мотивационно‑структурные правила. Мортон выделил в поведенческом спектре «конечные точки»: враждебность и дружелюбие. Сигналы, отражающие враждебные настроения партнёров, представлены резкими широкополосными звуками (например, рычание, рёв), дружелюбные сигналы — звуками чистыми и относительно высокочастотными (например, скуление). Низкие звуки обладают отпугивающим действием, а высокочастотные — привлекающим.

Существует точка зрения, что эти закономерности связаны с различием в голосах взрослых особей и детёнышей. У всех молодых животных голос выше и тоньше. Высота звука определяется длиной звуковой волны, которая в свою очередь прямо зависит от размеров гортани — длины голосовых связок, таким образом, чем мельче зверёк, тем меньше длина его голосовых связок, тем короче длину волны он может воспроизвести, тем выше звук.

Звуки детёнышей — писки, скуления — привлекательны для самок, они же снимают агрессию у других взрослых особей. По мере роста зверя грубеет его голос, но у некоторых взрослых животных издаваемые ими тонкие высокочастотные звуки свидетельствуют об их подчинённом положении. У взрослых животных голос отличается тембром, зависящим от пола и физиологической зрелости зверя, его умения управлять своими голосовыми связками.

Звуки, издаваемые животными в каждой конкретной ситуации, различаются не только в зависимости от вида животного и индивидуальной особенности зверя, но и у каждой отдельной особи в зависимости от её эмоционального состояния. Эмоциональная окраска сигнала определяется его ритмической структурой. С повышением возбуждения у зверя увеличивается длительность отдельных сигналов, уменьшаются интервалы между ними, повышается тональность звука и его интенсивность и так далее.

Индивидуальный опыт общения с конкретными партнёрами помогает животным хорошо понимать друг друга. Возвращаясь к проблеме общения собаки и человека, необходимо отметить, что упомянутые выше правила, бесспорно, помогают человеку понять оттенки звучания разных сигналов его спутников, а их по интонациям и эмоциональной окраске голоса хозяина узнавать, в каком он настроении и что хочет от своего питомца.

Собаки быстро начинают понимать не только интонации, но и отдельные значения слов, связывая их с конкретными предметами и действиями. Число слов и даже фраз, которые могут понимать собаки, исчисляется сотнями. Слова, фразы собаки запоминают не только в результате специального обучения, но в обычной жизни — при общении с членами семьи, в процессе воспитания. При этом их аналитические способности слуха позволяют различать речевые звуки на основе тех же признаков, что и человеку. Все домашние собаки прекрасно понимают смысл многих слов. Особенно хорошо она запоминают названия пищевых продуктов. На такие слова, как «кушать», «мясо», «молоко», «печенье», «косточка», «сухарик»: собака реагирует с явным пониманием их смысла, независимо от интонации, с которой они произносятся. Она возбуждается, облизывается, глядя на хозяина, лает и с готовностью бежит на место, где её кормят, или к холодильнику. Причём в зависимости от того, что она больше любит, различается степень возбуждения. Название особо любимых вещей сразу вызывает у неё бурную реакцию: она лает, подпрыгивает на месте, стремглав бежит к шкафчику, где держат лакомство, если произнести название обычной пищи, то пёс может просто насторожится или облизнуться.

Наши собаки знают имена членом семьи и наших знакомых, клички своих приятелей и врагов и даже названия мест, где они часто гуляют. Прекрасно различают они «пошли гулять» и «поехали» — значит, предстоит дальняя вылазка с хозяином, чему они бывают страшно рады. С удивлением замечаешь иногда, как с пониманием реагирует собака на целые фразы. На прогулке бросишь ей вскользь: «Подожди меня!» — и смотришь, она стоит, обернувшись на тебя и терпеливо ждёт. Скажешь ей: «Отойди, пожалуйста, я сейчас занята» — и она, вздохнув, отходит, ложится на место, терпеливо ожидая, когда ты обратишь на неё внимание. Собираешься в командировку — она радостно крутится около сумок, полагая, что её тоже берут. Говоришь ей: «Я тебя не возьму, ты останешься дома» — и она понимает, отходит и грустным укоряющим взором провожает тебя.

Но всё же собаке легче ориентироваться на интонацию. Скажите своему питомцу ласково: «Какая противная собака» — и он воспримет это как похвалу, а теперь резким голосом: «Красивая собака» или «Хорошая собака» — и она решит, что её ругают. Но, с другой стороны, она будет недалеко от истины, ведь интонация может поменять значения фразы с точностью до наоборот. К.Лоренц приводит в своей книге два примера дифференцированного реагирования собак на близкие по созвучию слова. Так, у знатока психологии животных Сарриса, имевшего трех овчаров с похожими именами: Харрис, Арис и Парик, все овчарки чётко различали свои клички, и реагировала только та, к которой в данный момент обращались. Шнауцей Аффи по‑разному реагировала на слова «Катци», «Шпатци», «Наци» и «Эйкхатци», обозначавшие соответственно «котёнок», «воробушек», кличку ручного ежи и «белочку».