– А что тебя так волнует?
И Филин рассказал о той старой фотографии и о своих предположениях. Разумеется, Исидор Афанасьевич нашел повод, чтобы от души похохотать над неловким расследованием внука.
– Да мало ли на свете похожих друг на друга людей? С чего ты взял, что этот сумасшедший твой родственник, а тем более мой брат? – шутливым, но все ж добродушным тоном говорил старик. – Или у вас был какой-то разговор по этому поводу?
– Нет, я не видел его после того, как ты приходил к нему за ружьем.
– Тогда зачем же придумывать? Мы знаем только, что этот Петр – отшельник, а значит у него нет ни дома, ни семьи, ни родственников.
– Зато есть хижина и лес, – подумал Филин и мечтательно посмотрел в окно, за которым зеленым ковром холмился чудный и так еще мало им узнанный крымский лес.
– Наверное, тебе хотелось бы так же жить? – словно прочитал Исидор Афанасьевич его мысли. Но мальчик не хотел об этом говорить.
– Так что было? – спросил наконец Филин. – Тут, наверное, весь санаторий на ушах стоял!
И Исидор Афанасьевич поведал внуку всю историю столкновения дикого лисенка и ручного, изнеженного Марсика.
– Нина Кирилловна теперь на меня в обиде, – сказал он напоследок. – Но тем лучше, я уже давно хотел избавиться от этой навязчивой старухи. Она мне все уши прожужжала со своим драгоценным котом.
Филин вдруг представил дедушку влюбленным в Нину Кирилловну. И вышло так, что мальчик впервые посмеялся над дедом, который до этого казался ему воплощением строгости и дисциплины. Исидор Афанасьевич, действительно, хотел выглядеть серьезным и мудрым стариком, но вместо этого походил больше на чудака. А впрочем, так даже было интересней.
* * *
Кирилл и Вика были готовы выслушать хотя бы какие-то, даже самые незначительные объяснения отшельника. Но Петр Афанасьевич не раскрывал рта. Соблюдая в пути обет молчания, он вел их, действительно, необычным образом. Ребята знали, что к морю надо спуститься. Внизу было множество пляжей, в том числе и пустынных. Но Петр Афанасьевич пообещал показать им совершенно особенные места. И поэтому вместо того, чтобы спускаться, они взбирались, все выше и выше...
Лисичка шла позади него и строго по его следам. Вика заметила, что Петр Афанасьевич оказывает на Лалочку почти что магическое влияние. Она сказала об этом брату, и Кирилл подумал: «Ну вот, опять эти фантазии!»
– Можешь, не верить, – шепнула ему девочка, – но он настоящий...
Вика не успела договорить, поскольку им предстояло преодолеть последнее и, пожалуй, самое трудное препятствие. Теперь это была узкая каменистая тропа, круто уводящая вниз; сверху было видно, что эта дорожка неожиданно исчезает. Кирилл сначала самонадеяно подумал, что спуститься по этому склону пара пустяков. Однако то, что тропа прерывалась какой-то неизвестностью, его озадачило. Вике же вдруг показалось, что они забрались на самую высокую гору и там, внизу – лишь облака, скалы да верхушки деревьев.
– Петр Афанасьевич, – немного напуганным голосом обратилась она к отшельнику, – где мы?
– В горной стране, – ответил он и вздохнул всей грудью. Лалочка тоже застыла, шевелилась только мордочка: она как бы носиком черпала свежий горный воздух, наверное, напомнивший ей время, когда еще лисица-мать была рядом. И теперь лисичка, казалось, своим нюхом желала нащупать родной запах. Отшельник и лисичка были насторожены так, что походили на героев какой-нибудь приключенческой книги.
– Что ж, теперь к морю! – легко проговорил Петр Афанасьевич и направился к той тропе, над которой недоумевал Кирилл.
– Вы хотите сказать, что мы будем здесь спускаться? – не удержался мальчик от вопроса. Отшельник искоса и как-то лукаво посмотрел на обоих своих спутников, помолчал, потом, взглянув на Лалочку, ответил:
– Вот звереныш, и он не чувствует никакой опасности. Так чего же вы боитесь? Вперед! Вам просто кажется, что тропа исчезает или обрывается. На самом деле... Убедитесь сами!
Отшельник снова говорил так, будто заклинал от каких-то напастей. А Лалочка и вправду смело сидела у начала этой, кажется, смертельной тропы и готова была тут же бежать вслед за человеком. Однако Петр Афанасьевич этого не мог допустить в связи с тем, что лапка малышки еще не совсем зажила.
– Но ведь там дальше некуда будет наступить! – воскликнула Вика, удивляясь словам отшельника.
– Отбросьте страх, – спокойно улыбаясь, сказал он напоследок и, взяв Лалочку на руки, встал на тропинку. Он начал спуск, и некоторые камешки под его ногами, сорвавшись, нетерпеливо покатились вниз. Кирилл прислушался к тому, чем закончится их падение, но камни, перевалившись за пределы тропы, не подали ни звука. Это бесшумное свидетельство привело мальчика в еще большее замешательство. Казалось, отшельник ведет их к пустоте. Несколько мгновений он не знал, что и думать. И вот страх стал понемногу отступать. Кирилл решил испытать себя и встал на тропу вслед за стариком. Но внезапно мальчик поймал растерянный взгляд сестренки и тут же остановился.
Читать дальше