Сюзан Гарретт - Создавая успех. Воспитание необычного чемпиона

Баз показал мне, как он реагирует на мою нервозность. В финальном забеге он стартовал еще быстрее, чем накануне. Он был так возбужден, что забыл прыгнуть первый барьер. Вместо этого он оттолкнулся за 4 метра до него и приземлился в полуметре перед ним, снеся его горлом и непрерывно вопя при этом. Он не только не успокаивался, но еще больше возбуждался по мере прохождения трассы. На шину он прыгнул тоже слишком рано.

В результате ему не хватило прыжка, он зацепился за нее коленями и перекувыркнулся. Он реально пролетел мимо меня вверх тормашками и, не успев вывернуться в воздухе (ничего кошачьего в этой собаке!), приземлился на спину. Толпа ахнула, судья Лиза Лэйтон остановила судейство и побежала к нам. Баз встал и немедленно начал орать на нас, пока мы осматривали его на предмет травм. Лиза подумала, что Баз вопит от боли, но я заверила ее, что он просто хочет бежать. Он прыгнул несколько оставшихся препятствий на выход. К счастью, никаких признаков травмы не было.

Сейчас я понимаю, что надо было уйти с трассы немедленно. К сожалению, Баз в своей жизни еще четыре раза попадал в шину таким образом. Каждый раз я прекращала забег и выходила с трассы. Когда адреналин бушует в крови, собака может не обратить внимания на боль. Поскольку такой заводной бордер, как Баз, может хотеть продолжать бежать даже при серьезной травме, я научилась осторожности.

За рулем на обратном пути я размышляла о двух годах жизни этой собаки. Он был таким интересным, с душой больше, чем у любой другой собаки. Пока он рос, многие говорили мне: «У него слишком много драйва», «Надо его отдать и взять более способную собаку», «Он никогда не достигнет таких успехов, как Стони». Некоторые его выходки в тот уикенд, казалось, служили подтверждением этим советам. Но все эти люди не принимали в расчет одного — ты не растешь, если не сталкиваешься с трудностями. Мне везло на замечательных собак. Каждая из моих предыдущих собак выиграла минимум по одному национальному чемпионату по аджилити. Если бы я взяла еще одну такую собаку, как они, я бы научила их не хуже, чем База, но научилась бы я сама хоть половине того, чему он научил меня?

Баз изначально был сложной собакой, не потому что с ним было что-то «не так». Он был собакой, с таким энтузиазмом относящейся к работе, как все остальные, вместе взятые. Я могу припомнить два случая за время его обучения, когда я так расстраивалась от того, что не знаю, как ему помочь, что садилась и плакала. Я знала, что не хочу использовать физическую коррекцию при обучении, но у меня было слишком много вопросов, на которые я не знала ответа. Однажды я наткнулась на анонимное изречение: «Насилие начинается там, где кончается знание». Как бы я ни расстраивалась от неудачи, я знала, что должна больше трудиться, чтобы расширить свои знания о том, как работать с такой собакой как Баз. Я расстраивалась только от непонимания, что делать дальше, а не из-за База. Часто дрессировщики начинают использовать физическую коррекцию, когда у них не получается или когда они не знают, что еще можно сделать. В сердце я знала, что это не выход. Я должна была использовать свою голову — а не ошейник и поводок собаки — чтобы решить все задачи, которые Баз ставил передо мной.

Часто говорят, что «ничто действительно ценное не приходит само». Без База я бы не знала и половины того, что знаю сейчас о дрессировке собак. Опыт борьбы с истрепанными нервами во время выступлений с ним в начале его карьеры помог мне научиться лучше фокусироваться в сложных ситуациях в аджилити. Этот урок помог мне лучше бегать со всеми моими собаами. Я нервничала по неправильным причинам. Я боялась, что Баз будет «плохо выглядеть» перед зрителями. Если бы я просто фокусировалась на вещах, которые я должна была контролировать (управление и разминка), я бы лучше помогла этим Базу. Другой урок — я научилась выступать лучше всего под давлением.

После четырех соревнований я поняла, что самое слабое место у моей собаки — джампинг. Если бы талант к прыжкам определялся энтузиазмом, Баз был бы лучшим прыгуном в мире. Однако к весне 1999 г. Баз начал стабильно сбивать одну-две палки за забег. Я перестала выступать на большую часть лета и стала заниматься прыжками почти каждый день. Я молитвенно прорабатывала с ним различные связки из книг. Разница стала заметней. Я еще не встретила тогда Сюзан Сало, так что рецепт улучшения прыжка База был мне еще неизвестен, но определенный прогресс был. Ошибочно решив, что «все в порядке», осенью я снова стала с ним выступать.