Борис Рябинин: Мои друзья

Но вот на дороге попалось что-то интересное. Пес задержался, отстал и внимательно обнюхивает какой-то кустик. Тотчас ускоряю шаг (чтобы опять дать собаке сильнее почувствовать свою ошибку) и снова с окриком «рядом» делаю резкий рывок поводком. Джери с виноватым видом занимает полагающееся место.

Так он постепенно привык к команде «Рядом». Вскоре на прогулке поводок отцеплялся, и уже достаточно было одного приказания, чтобы собака послушно бежала у левой ноги.

Давно минуло то время, когда я тщетно старался приучить Джери к чистоплотности. К полугоду он стал безупречен. Сергей Александрович оказался прав: щенок действительно не мог, пока не развился и не окреп физически, выполнить то, что от него требовали.

Зимой моего воспитанника стали донимать морозы. Дог не имеет пушистой шубы; шерсть его коротка, хотя так густа, что в некоторых местах, например на шее, почти невозможно добраться до тела. У щенка же шуба была совсем жидкой, да к тому же недоставало жирового покрова. Небольшие морозы Джери еще терпел, но в суровые декабрьские дни для него началось настоящее мучение. Щенок горбился, стараясь сжаться в комочек, и, придерживая то одну, то другую лапу на весу, торопливо отрывал их от земли. Лапы, надо полагать, начинало ломить, щенок опрометью бежал домой и там, лежа в своем уголке, еще долго повизгивал, осторожно полизывая окоченевшие конечности.

Весьма возможно, что я пошел бы по линии наименьшего сопротивления и оставил бы Джери в покое, предоставив ему возможность отлеживаться в морозы дома, как это, к сожалению, часто делают недальновидные и мягкосердечные любители, если бы не вмешательство Сергея Александровича. Узнав о моих сомнениях, он, со свойственной ему страстностью, подверг меня уничтожающей критике.

– Да если собака лежит на диване, то грош ей цена! Это уже не служебная, а комнатная собака, собака для декорации! – ораторствовал он, как будто перед ним находился не один я, а целая аудитория. – Кого вы хотите сделать из своего Джери? Игрушку? Забаву? Диванные собачки нам не нужны. Нам нужны служебные. И вы, кажется, хотели этого же. А что такое служебная собака? Это – сильное, выносливое животное, с быстрой реакцией на окружающее, превосходно отдрессированное, готовое по малейшему знаку, хоть в дождь, хоть в вьюгу, выполнить ваше приказание. А вы говорите, «зябнет»… Тренировать надо!

И, повинуясь Сергею Александровичу, я не церемонился и гулял с Джери при всякой погоде, желая вырастить действительно выносливую, крепкую собаку. Следил лишь за тем, чтобы в сильные холода мой питомец не топтался на месте, не жался ко мне, как поступают изнеженные собаки, и постоянно задавал ему работу – посылал за «апортом», вызывал на игру. Движение согревало щенка, организм постепенно приспосабливался к низкой температуре. И в дальнейшем, когда щенок вырос и превратился в грозного пса, он свободно стал переносить тридцатиградусные морозы.

Правду сказал Сергей Александрович, заявив, что собаководство – интересное занятие, интересное и полезное, особенно для молодежи. И теперь, вспоминая занятия с Джери, я всегда испытываю радостное волнение.

Вероятно, тот, кто сам никогда не держал собак, усомнится в правдивости моих слов и недоверчиво пожмет плечами. Но я не буду убеждать такого скептика. Попробуйте сами – увидите.

Увлечение собаководством уже спустя каких-нибудь полгода успело дать мне многое, хотя как собаковод я еще был очень молод и мои познания в этой области не могли идти ни в какое сравнение с осведомленностью и опытом таких знатоков, какими были многие старые члены нашего клуба и сам Сергей Александрович. Собаководство обогатило меня сведениями из биологии, заставило совершенно другими глазами взглянуть на мир четвероногих существ, окружающих нас, а самое главное – оно дало мне Джери, моего верного друга.

Джери по праву стал членом нашей семьи. Однако – вот хитрец! – хотя и кормила его мать, но повиновался он только мне.

Бывало, мать выпустит его во двор и потом не может докричаться: зовет-зовет – хоть бы что! Джери бродит по двору, обнюхивает все углы, косит на нее глазом, а сам и ухом не ведет, будто все это не имеет к нему никакого отношения. Потеряв терпение, раздосадованная вконец мать прибегает ко мне: «Зови Джерку! Все горло сорвала, не слушается!» Выхожу на крыльцо и говорю спокойным голосом: «Джери, домой!» – и Джери, как будто того и ждал, с самым невинным видом и с полной готовностью трусит к дверям.