Венди Холден - Угги. Моя жизнь

«Парнишка, не завидую тебе сейчас», – посмеялся надо мной Омар.

Очень смешно…

Следующее, что помню, это как я неуклюже развалился на пуховом одеяле с плотно закрытыми глазами, чтобы не видеть, как кружится комната. Омар сидел рядом и гладил по голове, пока я не уснул.

Я проспал ровно восемь часов, но наутро все равно чувствовал себя неважно. Во рту был такой привкус, словно я вылизал дно клетки Манго. Мама и Папа еще спали. Я слез с кровати и спустился на первый этаж, чтобы попить воды. В доме был ужасный беспорядок. Везде валялись пустые стаканы и объедки пищи, так что Попье и Гордо было чем поживиться. Странно, но мне не захотелось к ним присоединиться, даже когда обнаружился недоеденный кусок колбасного рулета.

Я рухнул на любимое место на диване, но мне не хотелось включать телевизор, хотелось тишины. Я видел свое жалкое отражение в черном экране – очевидно, я пал жертвой собственного успеха в кинематографе.

Наступил Новый год – самое время для свежих начинаний. Хотелось оставить позади все трудности. Закрыв глаза, я попросил, чтобы Новый год принес мне освежающей глоток воды и гармонию.

В 2009 году Омар узнал от своей знакомой, что один французский режиссер подыскивает собаку для съемок в Голливуде. «Сценарий рассчитан на талантливого джек-рассел-терьера, и я решила, что Угги прекрасно подходит!» – сказала Омару его знакомая. Ее звали Сара Клиффорд, она была главой компании « Animal Savvy » [6] , в которой я числился не один год. Позже она пояснила: «Я знала всего нескольких собак, которым была по зубам эта роль. Но Угги подходил для нее лучше всех. Он был звездой. Мог выполнять огромное количество цирковых трюков и подолгу оставаться в кадре вместе с главным персонажем». Сара отправила в кинокомпанию несколько видеороликов со мной и предупредила Омара, чтобы тот ждал звонка. Но никто так и не перезвонил. Не привыкшие долго сидеть без дела, мы с Омаром поехали на «Шоу невероятных собак», в котором он участвовал многие годы. Шоу проходило под куполом одной из самых крупных мировых арен, его целью было укрепить авторитет собак, спасенных от усыпления. На шоу попадали самые талантливые, большинство из которых в прошлом обитали в приютах для бездомных.

Джулио, Попье, Джампи и я участвовали в шоу вместе с Бэлой – чемпионкой мира по фрисби для собак, Керри – танцующим ретривером, Грит – австралийской овчаркой, которая гонялась за летающими тарелками так же увлеченно, как я за попугаями, Жасмин – чемпионкой по фрисби мирового уровня (ее спасли от колес автомобиля на автомагистрали) и Харли – чемпионом по летающему мячу). За два часа леденящего кровь действа мы побывали в Пуэрто-Рико, Венесуэле и Доминиканской Республике, демонстрируя свое мастерство по части аджилити и трюков.

Я любил путешествовать, и больше всего мне нравились торжественные приемы, которыми заканчивалась каждая поездка. Меня ласкали и гладили, пожимали мне лапу, фотографировались со мной. Все это было частью миссии, пропагандировавшей «усыновление» собак, попавших в приюты.

Фанаты толпились вокруг и в конце концов обращались к Омару за советами. «Моя собака очень сообразительная, – говорили ему. – Я уверен, что она способна освоить все эти трюки очень быстро». Говорили: «Мой лабрадор сможет кататься на скейтборде – я уверен в этом! Я бы хотел, чтоб он работал в шоу-бизнесе!».

Как вежливый человек, Папа всегда подбадривал всех животных, однако не хотел, чтобы люди думали, что наш труд легкий. Он знал: они расстроятся из-за отсутствия прогресса, что, в свою очередь, может отразиться на собаке. Обычно он говорил: «На то, чтобы научить собаку такому, уходят долгие часы ежедневных тренировок. Даже если найдете на это время, может случиться так, что вы потратите его на собаку, которая не в состоянии выступать под давлением аудитории. На успех влияет гораздо больше факторов, чем кажется на первый взгляд».

Быть профессионалом – это гораздо больше, чем способность по команде принести хозяину брошенную палку.

Единственное, что мне не нравилось в путешествиях, это то, что во время перелетов меня сдавали в багаж. Меня помещали в коробку и вместе с остальным багажом опускали на ленту конвейера, откуда я попадал в багажный отсек, где и продолжал свое путешествие, пока Омар сидел в комфортабельном салоне. И все эти жертвы – во имя искусства! После нескольких поездок я привык к условиям перелета – к темноте, замкнутому пространству, чудовищному шуму и вони авиационного топлива. Я придумал, как тратить это время с умом: мог выспаться, что определенно шло на пользу моему внешнему виду, или привести в порядок шерсть. Но, конечно, мне было гораздо спокойнее путешествовать вместе с другими ребятами из нашей труппы.