Венди Холден - Угги. Моя жизнь

Омар же действовал наоборот. Он позволял меня приласкать или погладить и даже приветствовал это. Он мог сказать: «Сходите и принесите его, если хотите». Его слова: «Мне нравилось, когда Угги чувствовал себя счастливым в окружении людей. Неважно, кто это. Важно, что это способствовало его социализации».

Купаясь в море нежных рук, я никогда не жаловался.

Хотя я стал бывалым артистом (снялся уже в четырех фильмах), мои требования относительно условий пребывания на съемочной площадке были минимальными. У каждого актера есть свой «райдер» – официальный список требований, которые мы предъявляем продюсерам. Омар объяснял условия моей работы так: «Угги не должен перетруждаться во время съемок. Ему необходимо время для отдыха. Обязателен запас питьевой воды, наличие кондиционера в жаркое время года и обогревателя – в холодное. Об остальном я позабочусь сам».

Со мной обращались как со звездой кинематографа, и признаюсь: звездная болезнь иногда кружила мне голову. К сожалению, это распространенный недуг в Голливуде – трудно от него спастись, когда к молодому артисту внезапно приходит слава. Я не пытаюсь оправдаться, ведь я жил в прекрасной любящей семье, но даже это не всегда спасало от пагубного воздействия чрезмерного внимания к моей персоне.

Пища у меня отождествлялась с признанием, хотелось есть все больше и больше. Однажды мы путешествовали по Беверли-Хиллз с Рупертом Троупом, знаменитым британским фотографом. Обедали в ресторане, и я так увлекся японской мраморной говядиной, что нас чуть оттуда не вышвырнули.

Страдаю от расстройства пищевого поведения

Как и другие звезды, которые страдают от переедания, злоупотребляют алкоголем или голодают, я тоже попался на эту удочку и даже на время сбился с пути. Пришлось поплатиться за свое обжорство.

Однажды Мама и Папа, вернувшись из гостей, обнаружили меня в кровати. Растянувшись вверх брюхом, я беспробудно спал.

«Что с тобой, приятель? – спросил Омар, похлопывая меня по голове, а затем обратился к Мерси: – Я переживаю. Угги выглядит неважно».

Мерси (она была самой догадливой) посмотрела на меня с подозрением.

«Может, он съел что-то не то?» – предположила она.

Я виновато посмотрел на Омара.

«Нет! Что он мог съесть? Мы все убрали перед уходом».

Мерси пристально посмотрела на меня и отправилась обследовать дом в поисках улик. Бьюсь об заклад, в ее родословной была овчарка. Пока я, распростертый, лежал в объятиях Омара, Мерси шарила под кроватью, затем появилась из-под нее с победоносным: «Ха!».

В руке упаковка из-под ветчины с сыром. Пластик разорван, содержимое исчезло. Омар нахмурился, сомневаясь, что улика подтверждает мою вину.

«Это сделал Угги?» – спросил он, не желая признать очевидное.

Я закрыл глаза и сполз с пухового одеяла.

Папа повернулся к Мерси и продолжил недоумевать: «Но где он мог достать ветчину?».

«Она лежала в холодильнике!» – заявила Мерси.

Они вместе проследовали на кухню, чтобы найти какие-нибудь другие улики, подтверждающие мою вину. Дверца холодильника закрыта. Полотенце, которое Мерси вешала на ручку холодильника, на месте. Пол чистый. Никаких следов преступления.

Озадаченные, они открыли холодильник, и перед ними предстала вся картина преступления. На нижней полке, стеклянной и всегда безукоризненно чистой, вмерзли два следа от лап, по размеру соответствующих лапам терьера.

Теперь было нетрудно представить последовательность событий: я, ведомый своими животными инстинктами, пробрался на кухню, подобно собаке Баскервилей, рыщущей в поисках добычи; не в силах упустить шанс вознаградить себя по достоинству, потянул зубами за полотенце, намотанное на ручку холодильника.

Полотенце могло упасть, если бы я потянул слишком сильно, и это разрушило бы весь план. Поэтому я точно рассчитал силу и отпустил полотенце, как только дверца приоткрылась.

Я точно знал, как действовать, поскольку это было уже не первое мое вторжение в холодильник. Но пойман был впервые. Виной тому упаковка ветчины, которую на сей раз положили повыше, и, чтобы дотянуться, пришлось подняться на задние лапы, а передними опереться о стеклянную полку. Завладев добычей, я вернулся с ней в спальню и спрятался под кроватью так, чтобы Попье и Гордо не смогли до нас добраться. Я потратил всего несколько секунд на то, чтобы содрать упаковку и заглотить лакомый кусок.

К моему ужасу, с тех пор полотенце больше никогда не вешали на дверцу холодильника. Так мне пришлось завязать с обжорством.