Гвен Купер: История одной кошки

— Не бойся, ты станешь здоровой и сильной.

По ее напряженному голосу, когда она усаживала меня в переноску, я поняла, что тут скрывается какой-то подвох. И оказалась права. В меня тыкали чем-то острым, заставляли не двигаться, пока человеческие пальцы щупали все части моего тела, даже рот.

Когда пытка закончилась, дама, которая этим занималась, усадила меня назад в переноску и сказала Саре:

— У Пруденс такие прелестные беленькие носочки! — Она улыбалась и была спокойна, когда произносила эти слова, поэтому я видела, что она не пытается обмануть Сару, как та пыталась провести меня по дороге сюда. Я подумала: возможно, мне стоит облизать свои лапки или сделать что-нибудь подобное, чтобы показать им — это мои настоящие лапы, а не те фальшивые, которые натягивают на себя люди, когда идут на улицу. Я решила, что человеки, вероятно, не так умны, как кошки, и не поймут такой тонкой разницы, пока им на нее не указать.

Этот случай произошел, когда я была еще очень юной, если честно, совсем котенком, — тогда я только начала жить с Сарой. Теперь я знаю, что люди иногда лучше понимают истинное положение вещей, если сталкиваются с ним вплотную. Например, случается, что лучший способ поймать мышь, находящуюся прямо перед твоим носом, — немного попятиться перед прыжком.

Потом, уже дома, глядя на свое отражение в зеркале (как только я поняла, что это мое собственное отражение, а не другая кошка, которая пытается захватить дом), я заметила, что нижняя часть моих лапок на самом деле немного напоминает носочки, которые иногда носит Сара.

И тем не менее сказать, что это и есть «носочки», вместо того чтобы заметить, что они просто «похожи на носочки» — чистейшей воды ложь.

Ко второму способу лжи люди прибегают, когда откровенно пытаются надуть друг друга. Например, когда приезжает Лаура и говорит:

— Прости, что так долго не заглядывала, мам, я честно хотела заехать пораньше… — Совершенно очевидно — по тому, как розовеет ее лицо, напрягаются плечи, — на самом деле она думает, что лучше бы вообще никогда сюда не приезжала. А Сара отвечает:

— Да, конечно, я понимаю. — Хотя по тому, как повысился ее голос и изогнулись брови, сразу видно, что она ничего не понимает.

Раньше я задавалась вопросом, где остальные детеныши из Лауриного помета и почему они никогда к нам не наведываются. Но мне кажется, в помете Лаура была одна. Вероятно, у людей детенышей меньше, чем у кошек, или с остальными детенышами что-то случилось. Так или иначе, а у меня самой когда-то были братья и сестры.

Но это было давным-давно. До того, как я нашла Сару.

Ужасное место находится совсем рядом, можно пешком дойти от того места, где мы живем, — оно называется Нижний Ист-Сайд. На самом деле шла одна Сара, потому что я сидела в переноске. И тем не менее шла она недолго, а кошки бегают быстрее людей. Это факт! Дама в Ужасном месте сказала Саре, что я многопалая коричневая кошка. Сара поинтересовалась, значит ли это, что я некий летающий динозавр? Дама засмеялась и ответила: «Нет, это лишь означает, что у нее лишние подушечки на лапках». Однако я не знаю, какие из своих подушечек считать «лишними», потому что совершенно уверена, что они необходимы мне все. И сказать, что я коричневая — не совсем правильно, потому что частично я белая: например, у меня белая грудка, и подбородок, и нижние части лапок. К тому же у меня зеленые глаза. И даже коричневые мои части кое-где имеют более темные полосы, которые кажутся почти черными. Но я уже заметила, что люди менее щепетильны, чем кошки. Трудно поверить, что они спокойно спят по ночам.

Дама, которая ощупывала меня, еще заявила, что я слишком худая. А чего можно было ожидать, если я жила на улице? Она добавила, что я быстро поправлюсь. С тех пор я стала намного выше и длиннее, но все равно остаюсь довольно тощей. Сара говорит, что мне повезло: я без лишних хлопот сохраняю изящество. Но на самом деле я худая потому, что никогда не доедаю ту еду, что кладет мне Сара. Она кормит меня каждый день, но делает это в разное время. Иногда Сара дает мне еду прямо с утра, иногда уже ближе к обеду. Бывало даже, что она забывала меня покормить, пока на улице не темнело. Именно поэтому я всегда оставляю еду про запас, на тот случай, если однажды Сара вообще забудет меня покормить.

И как оказывается, волновалась я не зря. Однажды Сара не вернулась домой, чтобы покормить меня, — она вообще не была дома целых пять дней. Первые два мне пришлось довольствоваться тем, что осталось в моей миске. Я даже запрыгнула на стол, где стоит пакет с моим сухим кормом, и с помощью зубов и когтей проделала в нем небольшую дырочку, чтобы достать себе еду. (Обычно я так никогда не поступаю, потому что это неприлично. Но, оказывается, есть вещи поважнее приличий).