Валерия Федченко - Мой город auf russisch

«Это была моя мечта – домик, – вспоминает позже Люба. – А мечты, как это ни странно, сбываются».

Изначально Ральф и не хотел жениться, да и Люба не собиралась, но забеременела.

Иногда на перемене к нам прибегает дочь Любы, девчушка тринадцати лет. По-русски она немного понимает, но не говорит.

Что касается меня…

C осени 2004-го я в Германии. Дочери Кате три месяца. Я посещаю вечерний курс немецкого языка в Volkshochschule в городе Людвигсбург. Это мой второй или третий уровень.

Предыдущие курсы я посещала, будучи беременной и довольно прилежной ученицей, по окончании могла ответить на вопросы: «Как тебя зовут? Откуда ты приехала?». И панически боялась заходить в маленькие бутики, где к тебе сразу подбегала продавщица с вопросом: «Могу ли я чем-нибудь Вам помочь?»

Если честно, в этот раз я не очень хорошая ученица, дочь занимает все мое время. Иногда пропускаю занятия, муж часто задерживается на работе. Домашние задания выполняю на бегу.

Узнав, что я учитель начальных классов, Люба говорит: «Нужна русская школа в городе. Несколько лет назад город принял много переселенцев – евреев, русских немцев. Многие семьи хотят, чтобы дети читали и писали на русском. Давай напишем в консульство в Берлине? Может они помогут?»

Фрау Люба делает набросок письма. Я подгоняю его под последние нормы русского делового письма. Письмо отправляем в русское консульство в Берлине.

Однажды у меня дома раздается звонок. Сотрудник консульства вежливо объясняет мне, что деньги под все проекты уже распределены. И обтекаемо намекает, что интереса поддерживать школу в непонятном Людвигсбурге у государства нет.

Фрау Люба расстроена. Организовать что-то самостоятельно на небольшую зарплату учителя и пособие, которое она получает от мужа как мать-одиночка, не представляется возможным.

Мы же, в свою очередь, живем на два дома.

Гора, на которую мы сегодня поднимаемся, из обломков зданий, разрушенных во время бомбежек Штутгарта американцами и англичанами в 1941—1945 годах.

Дорожка – серпантин, без ступенек, обнимает гору постепенно сужающимся поясом. Наверху – крест, вокруг – небо. Очень много воздуха и цвета.

И чувство, что мир принадлежит тебе. Он бесконечен. И лежит у твоих ног, внизу.

На все 360 градусов – прекрасное голубое.

А еще – обломки зданий.

Я встаю на камни в самой высокой точке и смотрю на крест и в небо. Очень ясное и яркое, без единого облачка, безупречно чистое и очень большое. В нем – тишина.

Только камни под моими ногами – они живые. Я чувствую, как много они знают. Осторожно оглядываюсь. Вот колонна… Вот арка… Вот лев…

Я кладу руку на голову льву. У него отбит кусок морды. Я глажу его по волнистой гриве. Она теплая… Сегодня очень теплый солнечный день.

Возвращаясь домой, открываю Wikipedia.

«1,5 миллиона кубометров щебня от разрушенных зданий города было вывезено в Birkenkopf».

«За годы войны на Штутгарт было сброшено 142 000 бомб».

«4590 человек были убиты в результате воздушных атак».

«В результате бомбардировок в городе было разрушено или повреждено 3912 зданий».

«Потери союзников в атаках на Штутгарт составили около 300 самолетов и 2400 человек летного состава».

Я беру в руки бумагу и ручку и быстро пишу. На немецком.

Вот прозаическая версия текста на русском:

Муж, будучи инженером-конструктором, получает новый заказ от концерна – производителя самолетов, конструкторское бюро которого находится в маленьком городке на Боденском озере. Фирма снимает ему симпатичную меблированную квартирку в деревне неподалеку – c отдельной спальней и маленькой гостиной, совмещенной с кухней.

Сначала он приезжает домой вечером в пятницу и уезжает утром в понедельник. Боденское озеро и Людвигсбург разделяют два часа езды на машине и около двухсот километров. Я же остаюсь на неделю одна и занимаюсь ребенком двадцать четыре часа в сутки.