Миша Бастер - Перестройка моды

Мы определили дату первого события задолго, назначив ее на май месяц, с 24-го по 29-ое число. И вот именно тогда и произошло то, что все ждали, но не верили, что это может произойти. Четвертого мая Латвия объявила о независимости, и Советский Союз перекрыл все границы и связь.

М.Б.А как вы строили коммуникативные отношения в этих резко изменившихся условиях. Я имею ввиду средства связи, прежде всего?

Б.Б.Мне помогли знакомые сотрудники комитета государственной безопасности, они пробили разрешение из Москвы на съемки Би-Би-Си, которая снимала наше событие и первые дни независимости. Все остальное происходило достаточно странно. У нас был молодежный центр под эгидой комсомола, который параллельно занимался какой-то коммерцией. И на этой базе помогали якобы комсомольцы, которые уже давно не подходили под эту бирку. У них был достаточно неплохой оборудованный офис с «красными линиями». В те времена у партийных ведомств были свои телефонные линии, по которым без труда можно было связаться с заграницей. К тому же у них в распоряжении была очень редкая вещь, как телетайп, или как его называли, телекс. Факсы появились позже. На письма тогда никаких надежд не было, шли они долго и имели свойства пропадать.

И это очень сильно помогало в организации работы. Остальное шло на личных связях Тиика Камбалы, моих, а западная часть контактов проходила через Артемия Кивовича Троицкого и Светлану Куницину. Первое мероприятие было не очень масштабным, но на него прибыл Логан с сопровождением и даже индус по имени Вену Свами.

Это был первый живой индус, которого мы здесь увидели, к тому же его костюмы были достаточно яркими и имели отсыл к индийскому сари. Зандра Роудз не смогла приехать, но вместе с Логаном передала целую коллекцию платьев. Не помню уже, на первую или на вторую ассамблею приехала достаточно крутая по лондонским меркам компания Red or Dead. Они занимались достаточно хулиганской модой и их продвижение совпало с реанимацией компании Dr Martin в этот же период. Их начали выпускать разноцветными и популяризации марки способствовала именно эта компания. Контраст между нашими делегатами и зарубежными тогда был достаточно очевидный, включая музыку, но постепенно это все прогрессировало и разница стиралась.

Я так уже понимаю сейчас, что подобная альтернативная или радикальная мода находилась и находится под достаточно серьезным прессом на том же Западе, и к нам ехали подышать свежим воздухом. Мы были единственными, все о нас уже знали, поскольку пресс-кавередж был мощнейшим. Здесь было много российских медиа, включая Константина Эрнста, который делал свой «Матадор». И на вторую Ассамблею поступило множество заявок, которые мы отбирали в течении года. По эскизам, по биографиям.

Первая Ассамблея дала толчок и Литве. Какая-то мода там была, как была какая-то мода везде, но именно альтернативному пониманию литовцы стали учится здесь. Буквально после первого визита художников и они стали интересоваться; в девяностых меня стали звать читать лекции по этой теме в Вильнюс. Точно не помню в 92-м ли, но на Ассамблее стали появляться представители другой одиозной моды: люди в малиновых пиджаках, как тогда униформировались люди «бизнеса», которых у вас называли «новыми русскими» и сочиняли про них анекдоты. Этот тренд выходил за рамки СССР, я сам встречал подобное в Польше, думаю, что и в других странах соцлагеря подобная мода существовала. Вели такие люди себя достаточно почтительно к происходящему и сильно удивлялись тому, что охрана их близко не подпускала к обилию красивых девчонок, которые устраивали весь этот праздник. В Вильнюсе я тоже встречал таких людей и имел с ними общение в приятном ключе, поскольку они выступали в роли первых меценатов. Далее этой темы я в сложности их бытия не вникал. Вильнюсские дни моды проходили при моем партнерстве и первый человек, который этим занялся, была Зита Густиене, интересная литовская художница, которая работала с кинорежиссерами и театрами, дружила с Йозасом Будрайтисом, который в девяностые стал послом Литвы в России. Она завелась этой неукрощенностью и стала развивать тему, в которой немаловажную роль сыграла ныне покойная завкафедрой искусств и моделирования Лиина Карпавичиене, она воспитала целую плеяду интересных модельеров. Я имел непосредственное отношение к этому мероприятию, и хотя там было меньше иностранцев и прессы, впоследствии там все оказалось более интересным и жизнеустойчивым. Литовцы больше смотрели, как развиваться самим, и за счет своего положительного шовинизма сделали очень сильный рывок в развитии моды и индустрии.