Миша Бастер - Перестройка моды

Начались девяностые, люди начали эмигрировать из страны. Нас этот процесс тоже затронул; в течении буквально двух месяцев мы потеряли почти половину труппы. Пропали «Оберманекены», Иренчик, Гоша Острецов. И поэтому после широкого резонанса «Октавии» этот процесс не двинулся дальше. Начались переезды; на Осипенко мы встретились с Жегло, а уже оттуда переехали на Гашека. Там Саша Петлюра развернулся со своим фекальными и некроромантическими проектами. Аня Новикова сняла там фильм с участием Владика Монро, нас, Вадима Фишкина и Игоря Зайделя.

Там вообще много чего снималось нашими киностудиями и непонятно, куда все это потом подевалось. Тогда многие снимали фильмы о неформалах. Вот и режиссер Виктор Гинзбург в 1993-м году доснял и показал свой скандальный фильм «Нескучный сад», мы там снималась большой компанией друзей. Фильм монтировали в Америке, и я довольно неожиданно попала в Лос-Анджелес. Там началась шикарная жизнь: потрясающий океан рядом, кругом все светится богатством, рядом фабрика мечты Голливуд – и я среди всей этой роскоши. Причем экстравагантно одетые люди вызывали всеобщее восхищение в отличие от серой Москвы. Я произвела фурор в своих русских рубашках, вышитой одежде. Там же я впервые увидела, сколько стоит эксклюзивная одежда, насколько высоко ценится ручной труд. Помимо впечатлений я привезла из Америки и флуоресцентные краски для ткани, которые как раз поспели к началу рэйв-культуры в Москве.

В период захвата пространства на улице Гашека, на волне открытия первых галерей, началась серия выставок эротического искусства, в которые мы вписались со своим спектаклем-показом. Длился этот процесс практически год, а потом с улицы Гашека все переместились на новое место, в сквот на Петровском бульваре. А мы через Юхананова, который жил то в Питере, то в Москве, познакомились со Стасом Наминым и у нас тоже произошло раздвоение. Мы были и на Петровском бульваре, и в Нескучном саду. И поэтому активно в жизни сквота участия не принимали. К Стасу в начале девяностых приехал Фрэнк Заппа, как раз когда мы уже сделали спектакль «Октавия», который его сильно впечатлил, и я даже вовлекала его в совместное участие. Намин видел наши перформансы еще давно, на презентации фильма «Рок». Но в Нескучном саду в процесс влились новые персонажи, те же Костя из «Лолиты», Чичерюкин. Заппу я наряжала в шапку, утыканную свечами из льда, которая постепенно наполнялась водой. Опасная конструкция… Был он, конечно, немного шокирован, но участвовал во всем. Потом приезжали швейцарцы, снимали на этой базе фильм, и во время съемки я, опрокидывая на себя блюдо с краской, умудрилась глотнуть нитрокраски… Случайно это все получилось, но я серьезно чуть не отравилась.

На Петровском мы появлялись и участвовали во всем, в чем могли. Там бывали многие участники изначального движения, плюс появились новые модельеры, художники и неформалы. Все слились в едином порыве изменить ситуацию с культурной жизнью в столице, которую надо было менять, но скорее получился такой остров. В период активного развития сквота в Москве как раз начали открываться первые клубы, начиналась рэйв-культура, в которую мы, со своей этнической подоплекой, активно и с легкостью влились.

«Север» выступал со своими перформансами на Петровском и на клубных площадках. Как мне кажется, сквот закрыли тоже потому, что полностью отсутствовал профессиональный менеджмент, как он отсутствовал и в восьмидесятые. Такой менеджмент, который мог бы общаться с бюрократами на их языке и решать все проблемы.

С другой стороны, все, что делалось в радикальной художественной среде Петровского бульвара, было совсем не нужно в России, но было на ура воспринято за границей. Мы ездили вместе с Петлюрой на фестиваль в немецкий «Потсдам-фабрик» и видели реакцию местной публики, которая пребывала в позитивном шоке. К середине девяностых, когда открылись клубы «Птюч», «Секстон», «Эрмитаж», «Манхеттен Экспресс», «Акватория», начались тематические вечеринки и рэйвы. И в результате второе дыхание получила именно альтернативная мода, которой стали заниматься не только художники, но и дизайнеры. Начались фестивали «Альбо-моды», где ничего не горело, у Федора Павлова-Андриевича получилось свое мероприятие под названием «Фейс фешн», одноименное с модельным агентством. Термин «альтернативная мода» вместе с приходом в Россию глянца и открытием дизайнерских бутиков сменился на «некоммерческая мода», спустя десятилетие став частью модной индустрии и промоушена. Индустрия так и не заработала, но несмотря на это все были счастливы, пока не начались проблемы на Петровском бульваре.