Николай Пилигрим - Алкоголизм – симметричный ответ! Опыт освобождения от алкогольной зависимости

Спиртное дома стоять уже не могло. Под предлогом ведения здорового образа жизни, на фоне непроходящего недомогания я выпил все привезенные из деревни хранившиеся в темных шкафах лекарства на самогоне – настойки прополиса, красного перца, одуванчика, лопуха, который в общем-то предназначался изначально для втирания в голову. Настоящей находкой была настойка боярышника из аптеки, которой я долго и творчески «лечился».

Наконец я прекратил обманывать себя и стал вполне осознанно обманывать окружающих, тщетно пытавшихся изменить мой лихорадочный образ жизни. Я начал делать по всей квартире заначки. Это была непростая задача – обеспечить непрерывность приема алкоголя путем планирования и организации доступа к спиртному по мере необходимости, в условиях: противодействия родственников, каверзно отыскивающих мои «нычки» и выливающих их в раковину; «неудобного» режима работы магазинов (ночью закрыты); периодического отсутствия денег… Так тянулось пару лет, а трагичный финал этапа именовался предельно коротко, емко и точно – ДНО.

Третий этап можно назвать паническим бегством от алкоголизма. Хорохорясь, я улепетывал, подгоняемый страхом сорваться. Этот этап начался в сообществе анонимных алкоголиков и был интересен тем, что я как-то сохранял трезвость, посещая собрания. Группа невероятным образом, но вполне реально на время убирала тягу. Там никто никого не принуждает – твое дело, ходить или не ходить, работать по программе или нет, пить или не пить. Пивной ларек всегда через дорогу, жизнь твоя, хозяин ты, живи как хочешь.

Быстро стало понятно, что сообщество АА точно не секта, не финансовая пирамида, опасности никакой. При этом возможности там открываются огромные. Свидетельством этого были люди на группах с разными сроками трезвости – от суток до двадцати и более лет. Они называли свою трезвость выздоровлением и связывали ее только с Богом и сообществом. Трезвые лица, ясные глаза, живой неподдельный интерес в вопросах, продуманные искренние выступления. Понятно, что не врут, им это незачем. Да и факты собственной биографии, которые они приводили в своих высказываниях, явно не относятся к тем, которыми можно гордиться – таким обычно не хвастаются. Скорее эти сведения вызывают доверие.

Но, видимо до их уровня тогда я еще не дозрел. Мне на тот момент не хватало элементарной честности, я не желал признаваться себе, что я алкоголик. Мне казалось, все снова стало нормально, кольцо замкнулось. Я не пил раньше и не пью сейчас, чего еще надо – по факту здоров. Однако беспокойство нарастало, проблемы множились. Постепенно доходило – я болен, и болен безнадежно. Мое нутро все сильнее сковывал леденящий липкий страх.

Без алкоголя не получалось сбросить напряжение, достичь комфортного состояния и удержать его. Удовольствия при употреблении тогда я уже не испытывал. Я отчаянно старался сохранить равновесие, балансируя на канате над пропастью без страховки. Негатив накапливался, силы таяли, риск срыва нарастал. Воля и характер, закаленные спортом, казармами, нарядами в боевых условиях, пасовали перед нарастающей тягой, неотвратимо приближающей очередной срыв. Расшатанные нервы ненадолго успокаивались спиртным, но каждая попытка «включить тормоз» неизбежно заканчивалась запоем.

Это было похоже на бесовскую ловушку, лабиринт, заколдованный круг. Я барахтался на дне грязной лужи и не мог выбраться на сушу. Много раз я задавал себе вопрос – почему? Уже потом, через годы, мне пришла в голову подходящая аналогия: я перемещался в пределах нарисованного на бумаге круга. А круг – это двумерный объект, фигура на плоскости. Я мог видеть все нанесенные на листке кружки и треугольники, мог маневрировать, но только в рамках листа.

Алкоголизм же атакует не в привычной горизонтальной проекции, а по вертикали, снизу по третьей оси, вдоль которой у суженного алкоголем сознания нет ни зрения, ни свободы перемещения. Безошибочно поражает, как иголка в руках умелой вышивальщицы протыкает растянутый на пяльцах холст в нужной точке. Таранит и впивается мертвой хваткой так же, как на пловца на поверхности воды внезапно нападают акула или крокодил – снизу-сзади.

Если я принимаю бой в воде, я обречен. Там, в пучине океана, мир безжалостных плотоядных хищников. Это их стихия, они там хозяева, я для них не более чем кусок мяса, безопасный корм, низший элемент пищевой цепочки. Им по барабану мой интеллект. Чтобы уйти от смертоносного нападения снизу, надо выйти из плена категорий длина – ширина и сделать шаг в перпендикулярном направлении – вверх. В этой схеме замкнутый круг получает приращение по третьей оси и превращается в спираль. А это уже интереснее, это уже что-то похожее на эволюцию.