Андрей Васильченко - Мода и фашизм

Влияние неоклассицизма не обошло и французскую моду. Вечернее платье от Мэгги Руфф

Вольно или невольно, но складывалось впечатление, будто бы французская публика хотела извлечь максимум удовольствий из последних дней мира. В те дни почти никто не обращал внимания на тревожные вести, приходившие с Востока. Франция надеялась, что после Мюнхенских соглашений 1938 года тучи над Европой развеялись. В мире моды главной и единственной темой для разговоров был предстоящий зимний показ мод 1939 года. В течение многих недель кутюрье держали в секрете свои новинки. В поисках своих идей они ездили по миру, чтобы найти новый образ. А таких образов было в избытке: овцевод из Австралии, тибетский пастух, ныряльщик из Персидского залива, старатель Клондайка, ткачи из Фландрии и Пикардии, торговец шелками из Лиона. Теперь модельеры вовсю работали ножницами и булавками. Всем было не до политики. На вопрос: «Как Вы полагаете, Гитлер осмелится начать войну?» Люсьен Лелонг, предводитель французских кутюрье, предпочел не сосредотачиваться на столь серьезных темах. Французы были слишком счастливы и довольны жизнью, а потому он ответил: «Наша роль заключается в том, чтобы дать Франции спокойствие. Никакие проблемы не должны мешать творцам. Их обязанность – отстранять людей от проблем. Чем больше будет изящных французских женщин, тем отчетливее наша страна покажет загранице, что мы не боимся будущего».

И вот 3 сентября 1939 года стало ясно, что славным дням надо было сказать: «Прощай!» Никто не решался поверить в это, но факт оставался фактом, после нападения Германии на Польшу Франция и Англия объявили Гитлеру войну. Была проведена всеобщая мобилизация. Буквально за пару дней жизнь оказалась перевернута вверх ногами. Женщины собирали пожитки своим мобилизованным мужьям. Уходивших в армию провожали на улицах с цветами. Несмотря на то, что в поездах многие мужчины были не в форме, не составляло особых проблем определить, кто куда направлялся. Но Франция пыталась вернуться к нормальной жизни. Пресса единодушно сообщала о том, что французское население исполнено мужества и героизма. И если можно было верить официальной пропаганде, то жизнь в стране приходила в порядок. Но назвать ее прежней уже было нельзя. Французы стали бросать косые взгляды на тех, кто носил дорогие наряды. Франция пыталась приспособиться к новым условиям. Несмотря на закрытые магазины, днем Париж, казалось бы, жил своей прежней жизнью. Лишь несколько изменился его облик. Витрины фешенебельных магазинов оказались закрыты фанерными щитами. Там, где их не было, можно было увидеть, что огромные стекла были крест-накрест проклеены бумажными полосами – это должно было спасти их во время бомбардировок. Многие из памятников были укрыты мешками с песком. Чтобы не пользоваться затемнением и светомаскировкой, оконные стекла были закрашены синей краской. Большинство подвалов стали бомбоубежищами. Отличительной особенностью парижских улиц стало появление одного или двух военных офицеров и полное отсутствие детей. Их почти всех вывезли в сельскую местность. Не было и молодых людей – почти все они были мобилизованы. Кроме этого, почти сразу же вошел в моду новый аксессуар. Многие носили на боку обязательный противогаз. Страх перед газовыми атаками был настолько велик, что в течение нескольких месяцев парижане не решались без него даже выходить на улицу. Противогаз можно было заметить везде: на рынке, в школе, в кино, в театре, в ресторане, в метро. Некоторые из француженок проявили весьма немалую изобретательность в том, чтобы замаскировать противогазы. Высокая мода почти сразу же почувствовала эту тенденцию. Так на свет стали появляться причудливые сумки для противогазов, сделанные из атласа, замши или кожи. Тут же к этому процессу подключилась реклама и торговля. Появился новый стиль – в виде миниатюрных противогазов стали выпускать флаконы для духов и даже тюбики губной помады. Но особым шиком считались цилиндрические шляпные коробки, которые делались Ланвин. Они шагнули даже за Атлантику. С цилиндрическими сумочками, весьма напоминающими футляры для противогазов, стали ходить аргентинские и бразильские модницы, которым отнюдь не угрожали ужасы войны.

Эльза Скиапарелли