Дмитрий Тимофеев - Правила свободы. Структура процесса сознательной организации поведения и факторы его определяющие

Разрешение противоречий, как собственно человеческая личностная энергия, является ресурсом для личностной активности. Каждый, наверное, сможет сказать что-то свое о свободе, нашим же постулатом является постулат о том, что свобода – основной ресурс личности. Сохранения себя как актора, того, кто действует, возможности располагать собой, своими решениями, опираться на это. Современные обстоятельства предлагают нам высокие требования относительно возможности выбора и активности. Основным ресурсом личности является понимание человеком того, что он свободен. Ребенок свободен, когда его любят. Подросток свободен когда он может закрыть за собой дверь. Свобода в отношениях – это способность с Другим становиться собой в более свершившемся творческом качестве. И четвертая свобода, – быть собой в мире, делать, творить.

То есть, мы можем говорить о том, что человек активен из разного рода обусловленностей. Технически обусловленности представляют собой размещение «точки приложения ответственности» где-то вне себя: я делаю что-то, потому что люблю кого-то, или потому что я боюсь за кого-то или за что-то. В том случае, когда мы говорим о личной сознательной активности, непременным фактором, делающим это явление возможным, является переживание целостности как возможности, права и желания творить.

Свобода – качественное понятие, то есть основанием для любого принятия рамок (опор) должно являться свободовольное решение их принять. Когда мы говорим о решении принять границы, мы также имеем в виду, конечно, возраст. Момент организации поведения является центральным в любом воспитании. Как мы покажем далее, в детском возрасте все основные способы регуляции поведения происходят через сознание, в поле которого через коммуникацию включает ребенка мать.

Приближаясь к подростковому возрасту, ребенок должен сам сознательно брать ответственность за все те механизмы организации поведения, которые ему предложили на этапе предыдущем. Отсутствие тяжелых конфликтов в моделях организации поведения дает возможность реализации внутренних интересов уже на более зрелом в социальном отношении поле.

К конфликтам и проблемным местам относим, например, наличие у подростка проблемы самооценки. Как мы понимаем, это проблема принятости (безопасности, определенности) в детстве. Она усиливается наличием у подростка возросшего самосознания и понимания необходимости выбирать. Именно эта раскрывающаяся сила, возможность и необходимость выбирать – цепляется за неуверенность и практически целиком уходит в яму доказательств себе и всем того, что он «не верблюд», то есть того, что в доказательстве в общем-то и не нуждается. Тогда право выбора разворачивается на поле выяснения отношений через внешние и внутренние конфликты. И здесь вопрос, в какой независимости подростка заинтересованы мы, взрослые.

В этих позициях мы сталкиваемся с реальностью себя и реальностью мира, предлагающего для реализации планов различные правила и условия. Если воевать с правилами и переживать по поводу условий, не возникает возможности выучить урок и посмотреть на ситуацию с вопросом: «Эти правила мне нужны для того, чтобы сделать – что?» Количество «степеней свободы» может быть выражено количеством норм и правил, управляющих нами, и которые мы принимаем в данный момент. Эти нормы и правила относятся к законам как физического мира, так и мира социального. Практика показывает, что мы считаем для себя непреложными гораздо большее количество правил, которые мы, к тому же и не всегда исполняем, нежели это требуется для нашей полноценной жизни и счастья наших близких.

Также наши индивидуальные способы устройства взаимоотношений между управляющими и управляемыми фигурами нашей души всегда оставляют желать лучшего. При этом во второй и четвертой позиции мы скорее создаем, в первой и третьей – обнаруживаем. Это разные типы, формы организации ответственности. Возможности сознательно выбирать те правила, на которых строится личная ориентация, и посвящена эта работа.

Свобода просто является возможностью расширения. Тотальная свобода (как свобода от компаса и карты, от пищи и крыши над головой, от физического тела в конце концов, от сознания) является более легко достижимой, чем «тематическое» расширение. Допустим употребив много алкоголя, быстро, мы окажемся по ту сторону всевозможных понятий и ограничений. В сознательных ценностях, присоединяясь к смыслам, мы неизбежно сталкиваемся со временем и условиями реализации этой ценности. Однако в этом движении мы неизбежно стремимся к какой-либо вечности (погруженности, захваченности, экстатичности, интегрированности). Присоединение к вечности может происходить разными путями. Например, мать, которая держит на руках ребенка – скорее всего присоединяется тем самым к своей вечности (хотя, возможно, конечно, всякое), к полю материнства – через свои чувства к ребенку, через нежность и заботу в понимании того, что она делает, в сознательном присутствии. Вечность пианиста за роялем на концерте – пример после произвольного присоединения к вечности. Человек учился, работал, оттачивая свои способности. Теперь он выступает перед залом и одновременно выступает посредником между полем искусства и полем сознания людей, пришедших на концерт. Но для этого всем надо обладать навыками – как играющему в плане игры, так и воспринимающим музыку нужно быть включенными в контекст. Мы все можем испытывать какие-то чувства, слушая, например, Вагнера, но совершенно другой опыт мы выносим из этого, когда знакомимся со скандинавским и германским эпосом, постигаем этапы развития человеческой культуры, выходим на уровень германской проблематики, затем понимаем именно видение автора, его акценты, оформление базовых тем эпоса (темы героя, золота, гибели богов и т.д.). То есть становится возможным присоединение к вечности культуры через переживание формы, созданной автором. Но и место Вагнера в общем культурном контексте не стало таким само по себе, оно также является производным от того опыта воспринимающих, слушающих сознаний, людей, которые ранее подключились к этому полю и включили тем самым композитора в этот контекст на уровне активных воспринимающих слушателей. То есть, важным фактором в становлении искусства является творческая работа того, кто воспринимает это искусство, воспринимающего начала. Именно таким образом и возникает эта вечность в искусстве; вечность в социуме, то есть постулируется объемное поле искусства, открывающееся нам в вечности сиюминутных, текущих восприятий, переживаний.