Элизабет Гилберт - Большое волшебство

Но творческая жизнь может обернуться удивительным призванием , если вам хватит любви, мужества и упорства посмотреть на нее в таком ракурсе. Я подозреваю, что это вообще единственный способ заниматься творчеством и не сойти с ума при этом. Потому что никто и никогда не говорил нам, что это простой путь, и мы соглашаемся на неопределенность, когда заявляем, что хотим жить творческой жизнью.

Сейчас, например, все в панике от того, как Интернет и цифровые технологии меняют творческий мир. Все судачат о том, как выживать художникам и найдутся ли для них работа и деньги в этом переменчивом новом мире.

Но позволю себе заметить – задолго до появления Интернета и цифровых технологий искусство все равно не обещало крутой карьеры. Что-то я не помню, чтобы в 1989 году кто-то говорил мне: «Ты что, не знаешь, как денег заработать? Пиши книги !» Такого никто никому не посоветовал бы ни в 1889 году, ни в 1789-м, и не посоветует в 2089-м. И все же люди пытаются стать писателями, потому что это их призвание и оно им по душе. Люди все равно становятся живописцами, скульпторами, музыкантами, актерами, поэтами, режиссерами, стеклодувами, гончарами, занимаются лоскутным шитьем или каллиграфией, вяжут, обрабатывают металл, создают коллажи, а также делают маникюр, танцуют ирландские танцы и играют на кельтской арфе. Не слушая никаких практичных советов, люди упрямо занимаются приятными вещами без особых на то причин – так было и будет.

Много ли трудностей на этом пути? Конечно.

Делает ли это жизнь более интересной? По большей части.

Будете ли вы мучиться и страдать из-за трудностей и невзгод, неизбежных в творческой жизни? А это – вот провалиться мне на этом месте – зависит только от вас.

Хочу рассказать вам историю об упорстве и терпении. Все тогда же, лет в двадцать с небольшим, написала я короткий рассказ под названием «Разговор с лосем». Родился он из воспоминания о времени, когда я работала поварихой на ранчо в Вайоминге. Как-то вечером я засиделась допоздна с ковбоями за пивом и анекдотами. Ребята были все как на подбор охотники, и разговор зашел о подманивании лосей – о разных способах имитировать брачный зов лося, чтобы подманить животных. Один из ковбоев, Хэнк, признался, что недавно купил кассету с записью лосиного голоса, сделанную величайшим мастером имитации лосиного зова за всю историю охоты на лосей. Звали этого гения (никогда не забуду) Ларри Д. Джонс.

По неведомой причине – допускаю, что этой причиной было пиво, – мне тогда показалось, что ничего уморительнее я в жизни не слыхала. Мне дико понравилось, что есть в мире чувак по имени Ларри Д. Джонс, который зарабатывает на жизнь тем, что подражает брачному крику лосей и записывает это на магнитофон. Мне страшно понравилось, что находятся люди – и среди них мой приятель Хэнк, – которые покупают эти записи, чтобы самим отрабатывать брачный зов. Я уломала Хэнка сбегать за учебной записью брачных воплей лося в исполнении Ларри Д. Джонса, а потом заставила проигрывать ее снова и снова, пока я умирала со смеху. Веселил меня не сам звук лосиного призыва (этот дикий, пронзительный визг, больше всего похожий на скрип пенопласта по пенопласту). Меня впечатлил серьезнейший комментарий Ларри Д. Джонса, объясняющего, как делать это правильно. Все вместе, на мой взгляд, было абсолютно угарно.

Потом почему-то (думаю, пиво и в этом сыграло роль) мне в голову пришло, что нам с Хэнком обязательно нужно провести испытания – я настаивала, что мы должны среди ночи зайти поглубже в лес с кассетником и записью Ларри Д. Джонса и посмотреть, что из этого выйдет. Сказано – сделано. Пьяные, едва держась на ногах, мы с шумом и гамом продирались по лесу в горах Вайоминга. Хэнк нес на плече магнитофон, включив запись на полную мощность, я продолжала хохотать, и на всю округу разносились оглушительные, нелепые крики самца лося вперемежку с монотонными назиданиями Ларри Д. Джонса.

Не скажу, что в тот момент мы были в полной гармонии с природой, но природа, тем не менее, нас нашла. Внезапно раздался громовой топот копыт (никогда раньше не слышала, чтобы копыта реально грохотали, как гром, – это страшно), затрещали ветки, и на поляну перед нами выбрался самый громадный лось, какого можно себе представить. Он стоял в лунном свете в сотне ярдов от нас. Яростно храпя и фыркая, он наставил на нас рога и бил копытом: Где соперник, кто тут осмелился призывать подругу на моей земле?