Джессика Лэйхи - Дар неудачи

1960-е взорвались социальной и политической активностью, и дети поверили в то, что новое поколение может изменить мир. Джон Кеннеди, самый молодой президент в истории, сменил на посту самого пожилого, и благодаря поколению юных активистов набрало силу движение за гражданские права. Молодые громко заявляли о себе, их сила росла, да и просто их стало больше: бэби-бум, последовавший за Второй мировой войной, снизил средний возраст американского населения до отметки ниже 20 лет. «Взрослость» и приходящая с ней ответственность лишились привлекательности, и слово «власть» утратило прежние позитивные коннотации, поскольку молодое поколение призывали активно сомневаться в авторитетах, а не слепо следовать за ними. Юность стала временем бунта, экспериментов и поиска идентичности, и по мере того как она откусывала всё большие куски у традиционной «взрослости» благодаря удлинению сроков образования, поздним бракам и недостатку рабочих мест в слабой экономике, американцы стремились продлить затяжное лето детства. Поэтому взрослые, выросшие в более авторитарную эпоху, привыкшие к положению, когда восемнадцатилетний считался взрослым, чувствовали перед лицом этого бунта растерянность и бессилие. Многие родители сдались, и средства массовой информации набросились на них, обвиняя в излишне либеральном подходе к воспитанию. Напомним: детские психологи все еще придерживались теории, что во всех проступках детей, скорее всего, виноваты родители, особенно если они наломали дров, когда чадо было еще в младенчестве. Поэтому обвинения родителей в беспрецедентном бунте американских детей, звучавшие в СМИ, выглядели вполне разумно. На либеральных родителей навесили ярлык безразличия, как видно из исследования Жюля Хенри 1963 года «Культура против человека» ( Culture Against Man) , в котором автор взвалил вину за дерзость и бесчувственность американских подростков на «слишком детоцентричную послевоенную семью, породившую отпрысков, которым не удается обрезать пуповину в подростковом возрасте» [17] Mintz, p. 316. .

Параллельно начался упадок семьи: во всяком случае, ностальгический идеал пятидесятых стремительно рассеивался и таял. Еще в начале шестидесятых годов ХХ века более 50 % женщин вступали в брак до 20 лет, рожали несколько детей в первые годы брака и оставались с ними дома. Однако в последующие годы все больше женщин получали образование, шли на работу и откладывали вступление в брак. Их самостоятельное положение все больше укреплялось. В период с 1960 по 1970 год процент разводов вырос вдвое, а количество пар, живущих вместе вне брака, увеличилось вшестеро [18] Mintz, p. 313. .

Старшие, более независимые и уверенные взрослые наконец остепенились и решили завести детей, которых стали воспитывать в соответствие с теорией привязанности, естественно вытекающей из призыва Спока «Доверяй себе». Приверженцы этой теории стремились укреплять связь между родителями и детьми через постоянный близкий контакт и заботу. Главная идея заключалась в том, что прочная связь, установленная в младенчестве, продолжается всю жизнь. Исследования Джона Боулби, Гарри Харлоу и Берри Бразельтона еще больше утвердили в обществе идею важности воспитания на основе привязанности, и к тому моменту, как американской публике в прайм-тайм показали передачи о несчастных детях, обнаруженных в румынских детских домах, теория привязанности сделалась настоящим пугалом: носи детей в слинге круглые сутки, а то твои дети рискуют стать такими же, как эти румынские сироты. Однако для большинства родителей семидесятых и восьмидесятых эта концепция оказалась несовместима с реальностью. В разгар феминистского движения женщины заполонили рабочие места и наконец начали реализовывать свой потенциал мыслителей, новаторов и лидеров – и получать признание! Еще важнее оказалось то, что женщины были вынуждены работать, ведь инфляция усиливалась и экономический рост 1960-х сменился затяжной рецессией. Женщины разрывались между домом и работой, детьми и финансовой обеспеченностью, методом привязанности и психологической потребностью отделаться от ограничивающих их ярлыков материнства и утвердить свои права как личности.

Поэтому матери первыми восприняли свежие идеи движения самоуважения 1970-х. Началось оно с фурора, произведенного в 1969 году книгой Натаниэля Брандена «Психология самоуважения» ( The Psychology of Self-Esteem ). Его послание о том, что любовь к себе – главное условие эмоционального здоровья и что самооценка человека «есть самый важный ключ к его поведению», нашло отклик у родителей, искавших способ смягчить свое чувство вины – ведь из-за карьеры они отдалялись от детей – и заполнить вакуум, образовавшийся в итоге собственных поисков самоуважения. Индивидуум и его самооценка затмили общину и семью, и началось американское движение самоуважения. К сожалению, при этом не удалось достичь тех результатов, на которые надеялся Натаниэль Бранден. Он представлял себе мир, в котором дети ценят себя настолько, что мнения других будут отскакивать от них как от некоего силового поля, и мы все будем пребывать в блаженстве самопознания, самоудовлетворенности и любви к себе.