Ксения Бордэриу - Платье императрицы. Екатерина II и европейский костюм в Российской империи

Изобретение русского платья и введение его в придворный обиход – один из этапов создания Екатериной II мифа о своей русскости. Приняв в 1767 году титул «Мать Отечества», государыня через несколько лет пришла к идее одеться как Мать Отечества. Она даже желала облачить в национальную одежду изваяние «отца отечества» – Петра I (Кирсанова 1995). Работа Фальконе над моделью «Медного всадника» относится к тому же периоду, а именно к 1768–1770 годам.

Русское платье встречается и в драматических произведениях, вышедших из-под пера императрицы. В пьесе «Начальное управление Олега» действие разворачивается на заре русской государственности. Русское платье как подвенечное встречается в описании свадебного чина. «Две боярыни свахи вводят Прекрасу под руки в чертоги; она в телогрее парчевой, рукава кисейные, в перевязке, в косах висящих, и фатою флеровою покрыта» (Российский феатр 1787: 203). Это описание исподней одежды. Облачение продолжается: «Подобает теперь нареченную невесту Княжну Великую Прекрасу нарядить по своему чину, как ей Государыне итти на место, в платье и в венец золотые с городы, с каменьи и с жемчуги. [Свахи, барыни и девушки наряжают Прекрасу, как выше сказано, и верхнее Русское платье на нее налагают, и пока наряжают, поют свадебные песни и музыка играет]» (Там же: 204). Наконец, «нарядивши Прекрасу и покрыв ее покровом, а на покров убрусцом, а убрусец низан жемчугом с дробницами золотыми, посадят ее по прежнему…» (Там же: 206). Такое подробное описание одеяния героини говорит о детальном знакомстве Екатерины II с национальным костюмом.

Придуманное императрицей русское платье на разных этапах своего развития сочетало в себе различные стилистические элементы. Закономерно поставить вопрос о том, какие именно идеи оно выражало и какие иностранные веяния адаптировало. Попытаемся определить, имело ли «русское платье» Екатерины какие-то конкретные прототипы.

В первую очередь, это польские одежды. В 1720-х годах европейским модницам в качестве польского наряда был знаком род длинной накидки без рукавов, отороченной мехом. На рубеже 1760–1770-х годов, незадолго до первого раздела Польши (1772), этот фасон стал ассоциироваться с аутентичной русской одеждой (опашень, шугай): два визуальных образа «наложились» друг на друга. Л.О. Зайонц приводит четыре портрета 1760-х годов (В. Эриксен, два полотна В.Л. Боровиковского, гравюра Е.П. Чемесова), на которых Екатерина II предстает в одежде, вероятно, тогда уже называвшейся «русской», но явно вдохновленной польскими образцами: на государыне красное платье с характерной меховой оторочкой и отделкой проймы (Зайонц 2013).

В 1770 году живописец А.Ф. Лосенко изображает полоцкую княжну Рогнеду в такой же алой мантии, отделанной горностаем, на историческом полотне «Рогнеда, когда Владимир возвращает ей победу, одержанную над отцом ея» (ил. 16 во вклейке). Екатерина II лично знала художника и поощряла его труды: императрица приобрела «Владимира и Рогнеду» и заказала другое полотно, а в июне 1773 года посетила его мастерскую. Вероятно, именно императрица пожелала увидеть княжну в таком одеянии, но, возможно, костюм Рогнеды подсказал Екатерине II идею русского платья и его вид. Вполне определенно можно сказать, что в 1770-х годах эту одежду уже носили при дворе. Подобную мантию можно увидеть на портретах великой княгини Натальи Алексеевны кисти П.Э. Фальконе, 1774 года (ил. 17 во вклейке) и графини Анны Алексеевны Матюшкиной кисти неизвестного художника (ил. 18 во вклейке). Поясной портрет Екатерины II, созданный В. Эриксеном в 1772 году, возможно, изображает ее именно в «польской одежде», длиной до пола, а не в шугае – жилетке до пояса.

Принимая во внимание все эти примеры, нужно согласиться с мнением С. Уортмана, в своем рассуждении указывающего именно на польскую мантию: «русское платье состояло из белого атласного платья, надевавшегося под красную бархатную мантию с длинным шлейфом» (Уортман 2002: 186). Однако исследователь не уточняет, распространялись ли эти вкусы императрицы на весь период ее царствования. По всей вероятности, на этот вопрос можно ответить утвердительно. Вот как описывает костюм государыни художница Э. Виже-Лебрен (1795): «…простой и благородный. ‹…› Туника из муслина, вышитого золотом, бриллиантовый пояс, очень широкие рукава были собраны в складки на азиатский манер. На это был надет долман из красного бархата с очень короткими рукавами» (Vigée Le Brun 2008: 529). Английская сатирическая гравюра 1790-х годов очень часто изображает императрицу в длинной красной мантии, отороченной мехом. Однако в 1790-е годы фасон русского платья уже достаточно далек от первоначальной идеи, вдохновившей на его создание несколько десятилетий назад.