Нина Нефедова - Дневник матери

Большим стимулом в учёбе является отношение детей к родителям. Если они любят отца и мать, уважают их, то постараются радовать родителей, а не огорчать.

Однажды Валя, возвратясь из школы и найдя дверь закрытой, долго ждал меня в подъезде. И не успела я войти в подъезд, как перед моими глазами появилась тетрадь Вали с большой красной «пятёркой».

А Лида, став уже студенткой, призналась мне, что в III классе сожгла свою тетрадь по русскому языку, потому что в ней была «двойка», а ей не хотелось огорчать меня.

– Помнишь, мамочка, ты была такая весёлая: в тот день приехал из Ленинграда папа, ты вбежала в кухню взять что-то, а я стояла и дрожала, боялась, вдруг ты откроешь дверцу плиты и увидишь тетрадь, которая ещё, наверное, не сгорела…

А если бы я открыла дверцу и увидела тетрадь, что бы я сделала? Наверное, обрушилась бы на Лиду с упрёками, не задумываясь над тем, что сожгла она тетрадь из самых лучших побуждений.

Мне вспоминается случай из собственного детства. Я очень любила учительницу русского языка и на её уроках отличалась особым прилежанием. Однажды за классное сочинение я получила «пятёрку». Но получив тетрадь на руки и перечитав сочинение, я осталась недовольна им. Я нашла, что могла бы написать его лучше, что «пятёрка» мне поставлена незаслуженно и что мне остаётся только одно – переписать сочинение. Сказано – сделано. Я переписала сочинение, вернее, написала его заново, а внизу вывела почерком учительницы красную «пятёрку». Мне казалось, что я с полным правом могу перенести эту отметку из первого варианта сочинения.

Но учительница отнеслась к делу иначе.

– Это ты сделала?! – строго спросила она меня, указывая пальцем на злополучную «пятёрку».

– Я…

– Стыдно! А ещё девочка…

Учительница резко захлопнула тетрадь, а я, униженная, давясь слезами, поплелась на свою парту. Весь день я проплакала. Было обидно, что меня не поняли, ведь переписала я сочинение, чтобы порадовать учительницу… Но ещё больше меня терзала мысль, что учительница забыла о своей «пятёрке» и решила, что я «подделала» её…

Я требую от своих ребят вежливости и предупредительности по отношению к другим. Как я добиваюсь этого? Очень просто: не оставляю без внимания ни малейшего промаха в их поведении. Вот вбежал в комнату Валя. Он чем-то взбудоражен. Не замечая, что в комнате есть посторонние, он обращается прямо ко мне:

– Эх, мама! И дал же я сейчас этому Владьке! Я перебиваю:

– Валя! Поздоровайся! Ты видишь Евгению Петровну?

Валя вспыхивает и подчёркнуто любезно к гостье:

– Здрасте!

Сейчас мне не приходится напоминать ему об этом. Только иногда, опять-таки увлечённый чем-то своим, он здоровается с гостьей довольно небрежно, как бы мимоходом. Мне это тоже не нравится и я говорю многозначительно:

– Валя-я!

Валя уже знает, чего я хочу от него – соответствующий разговор у нас с ним уже был, – и повторяет своё приветствие более любезно.

Многие презрительно скажут: «Натаскивание! Тренировка! Что, ребёнок – собачка?!» Да, натаскивание, тренировка. Но стоит ли пугаться этих слов? Если мы не боимся тренировать мускулы наших детей, то разве менее важно натренировать их в навыках вежливого обращения? «Автомат вежливости» не такая уж плохая вещь, если за ней стоит не душевная пустота, не лицемерие, а искренность и уважение к человеку. Зато как приятно бывает, когда мальчики любезно предлагают гостю сесть и считают своим долгом занять его разговором. Бывает, что приятели Вали, впервые входя в наш дом, не здороваются. Или забывают сделать это, или вообще считают подобную формальность не обязательной для своего возраста. В таких случаях я прихожу на помощь:

– Здравствуй, Валерик! – говорю я как можно деликатнее. – Мы с тобой сегодня ещё не виделись…

Валерик оторопело моргает глазами и спешит исправить оплошность. Валя же мучительно краснеет за товарища и после его ухода говорит мне:

– Надеюсь, мама, теперь он всегда будет здороваться! Ты его здорово проучила!

И верно. Редко приходилось давать урок вторично. Тем же, на кого Валя не надеялся, он говорил, прежде чем войти в дом:

– Ты смотри, не забудь сказать: «Здравствуйте!» А то мама опять первая поздоровается. Тебе же будет стыдно!

Я помню, как в детстве меня обучали вежливости. Училась я в первом классе так называемой коммерческой школы. Директором был представительный мужчина с роскошной бородой и густым голосом. При встрече с ним мы должны были останавливаться и здороваться. Однажды в середине урока мне разрешили выйти из класса. Я шла по длинному коридору и встретилась с директором. Я хотела пройти мимо, не поздоровавшись, так как ещё утром имела удовольствие приветствовать его. Но директор остановил меня и сказал: