Яков Годес - Этот новый старый трамвай

Большевистская газета "Новая жизнь" так рассказывала о событиях тех дней: "Забастовка муниципальных рабочих производит очень сильное впечатление на органы городского управления, на буржуазное население города и на правительственную администрацию. Городские предприятия обслуживают столь важные стороны промышленной и домашней жизни, что каждый час их бездействия переворачивает вверх дном все обывательское существование. Забастовка трамвая, водопровода и т.п. вносит полное смятение в повседневную жизнь обывателя. Кто бывал на улицах Петербурга в дни забастовки трамвая, конок, освещения, кто видел эти темные улицы и толпы растерянных буржуа на них, тот понимает, что значит стачка городских рабочих, какие жизненные интересы она захватывает, какое потрясение она производит".

Число бастовавших достигло 4 тысяч. Нужно было принимать срочные меры. Городская управа действовала решительно: объявила, что все не выехавшие на линию считаются уволенными, а желающие вернуться на службу с прежним окладом должны до 9 часов вечера 2 июня подать заявление. Бастовавших стали выселять из квартир, многих высылали из города в административном порядке. Полиция напала на след стачечного комитета, произвела 70 арестов и многочисленные обыски.

Однако трамвайщики держались стойко: лишь 4 июня забастовка была подавлена. Сорвали ее артели, занимавшиеся вербовкой рабочей силы. Они-то и предложили властям свои услуги по поставке кондукторов и вагоновожатых в нужном количестве и с гарантией против забастовок. Городская дума одобрила такое предложение.

Договоры о "поставке" рабочих для городских железных дорог были заключены с Владимирской, Биржевой, Александровской артелями и Невским взаимно-комиссионным товариществом.

Что представляли собой эти артели, видно из их устава: "Артель учреждается с целью производства личным трудом участников, за общий их счет и с круговою друг за друга порукою, работ..." Впрочем, "личный труд" тех, кто верховодил артелями, ограничивался членским взносом в сумме 500 рублей да еще 100 рублями в резервный капитал. Простому человеку неоткуда было взять такие деньги. Ясно, что во главе артелей стояли капиталисты и дельцы, промышлявшие спекуляцией рабочей силой.

При поступлении на работу через артели кондукторы и вагоновожатые вносили определенный залог и давали подписку: "...в случае подстрекательства с моей стороны к забастовке, бунту и участия в них... а также иных действий, направленных к нарушению порядка движения по службе, правлению артели предоставляю обратить мой залог в свою пользу и обязуюсь сверх всего пополнить артели все убытки вследствие моего участия в беспорядках и забастовках".

Залог и подписка преследовали одну цель - не допустить участия рабочих в революционном движении, предотвратить какой бы то ни было их протест. Даже буржуазная бульварная газета "Копейка" вынуждена была признать, что "путем особой подписки и залога" заправилы артелей закабалили кондукторов и вагоновожатых.

После июньской забастовки 1909 года вагоновожатых и кондукторов стали делить на два разряда: старых (их называли "городскими") и новых. Новых начали принимать только по рекомендации артелей, причем на более худших условиях.

И все-таки артели, с точки зрения хозяев, свою задачу до конца не выполнили: полностью предотвратить забастовки не смогли. Лучшее тому свидетельство - новая, еще более мощная стачка трамвайщиков, вспыхнувшая в 1912 году. Она явилась ответом рабочих на штраф, которому подверглись трамвайщики - участники празднования 1 Мая.

В маевке 1912 года в Петербурге участвовало более 200 тысяч рабочих. Они вышли на улицы под лозунгами большевистской партии.

Напуганные массовым революционным подъемом, Общество заводчиков и фабрикантов, городская дума приняли решение: за участие в политических демонстрациях 1 Мая рабочих штрафовать. Не избежали этой участи и трамвайщики. Пролетарский ответ - забастовка. Начали ее слесари Московского парка, к которым присоединились рабочие Василеостровского и Петербургского парков. Количество бастовавших быстро достигло 6 тысяч человек. А требования, предъявленные администрации, носили уже явно выраженный политический характер. И почти все они были отвергнуты. Управление городских железных дорог пригрозило забастовщикам увольнением и вызвало "на жительство в трамвайные парки" полицию "на время действительной в том надобности и не меньше как на месяц". И все-таки на митингах принимали решение: забастовку продолжать!