Адольф Дебарроль - Хиромантия. Тайные линии судьбы

Мы сделаем еще заметку, что она так предназначена быть руководительницею человека на земле, что представляющий ее орган помещен прежде благоговения (религии) и снисходительности (милосердия), которая после религии есть один из самых божественных даров на земле.

По нашему мнению, доктор Дюван совершенно ошибается, удивляясь, в одной из своих статей, помещенной в журнале «Френология», что снисходительность помещена между чувств. Он хотел бы встретить ее среди инстинктов.

Но снисходительность – это милосердие, третья божественная добродетель; вера, надежда, милосердие изображены на черепе религией, надеждой и снисходительностью.

Разум, мир абстрактный, представлен на черепе козальностью и сравнением, основаниями истинной науки, потом памятью фактов, местности, времени, тонов, порядка, колорита, веса, форм, языка.

То есть, человеческой наукой, а следовательно, рассудком, силой сопротивления.

Инстинкты, мир материальный, представлены страстью к приобретению, способностью отделения, страстью к разрушению, к битвам – дурные инстинкты, но полезные в борьбе, вознаграждаемые привязчивостью, оседлостью и страстью любить; это, одним словом, деятельная сила.

Теперь да будет нам позволено повторить полное объяснение нашей системы, которую до сих пор мы не могли представить со всеми подробностями.

Мы сказали, что три находящихся в нас существа таким образом вдыхали звездный свет: мысль, – глазами, волосами, ногами и руками; интеллектуальное тело – пупком и детородными частями, а тело материальное дыхательным аппаратом; поищем теперь если не доказательств, то вероятностей.

Вероятность звездного вдыхания и выдыхания.

С помощью магнетизма сомнамбулы, освободившись от мысли, видят в звездном свете, не глазами, но желудком и пупком. Посредством него дети привязаны к матери и чрез него получают питание; посредством него ребенок сообщается с звездным светом; кошмары, бесформенные фигуры, плавающие в звездном свете, являются нам во сне, когда сильное засорение тревожит пищеварительный аппарат, соединенный с общей симпатией, и по нашему мнению звездное тело вдыхает и выдыхает пупом и детородными органами.

Мысль, будучи более совершенной, вдыхает свет руками, глазами, волосами, которые как будто нарочно имеют трубочку, долженствующую иметь цель, ибо природа ничего не творит напрасно.

«Ламберт, – говорит Бальзак, – ребенок шести лет, лежа в большой колыбели, возле постели матери, но не всегда засыпая в ней, видит несколько электрических искр, вылетающих из волос его матери в то время, когда она чесалась».

Он говорит далее:

«Ламберт прибавил многие проблемы для разрешения, прекрасные вызовы, брошенные науке, разгадки которых он намеревался отыскивать, вопрошая самого себя: не входит ли как основание существующий принцип электричества в особенную жидкость, куда стремятся наши идеи и хотения, – если причина обесцвечивается, освещается, падает и исчезает, смотря по упадку или кристаллизации мыслей, то не существует ли капиллярной (волосной) системы, всасывающей или испаряющей, но электрической, – если явления жидкости нашей воли, произрожденной в нас субстанции, так произвольно противодействующей воле еще неисследованных свойств, были необыкновеннее явлений невидимой и неосязаемой жидкости, испытанных посредством вольтова столба над нервной системой мертвеца».

Глаза видимо поглощают и отбрасывают свет. Когда смотрят пристально, то некоторым образом поглощают образ, отражение предмета, говорят: пожирать глазами, и так как эти выражения приняты потому самому, что они истинны, говорят также: глаза бросают молнии; и вот вдыхание и выдыхание глаз, освященные народной мудростью.

И не явно ли это вдыхание и выдыхание в акте магнетизма? – Не бросает ли магнетизер своими глазами лучи жидкости, которые поглощаются глазами магнетизируемого, а эти последние мало-помалу заволакиваются, пока не станут совершенно тусклыми? Это такие упражнения, которые весь свет видел и которые видят каждый день.

Недавно, после трудной работы, мы заметили как каждую минуту вылетал огонь из наших глаз; и один, с которым мы советовались, сказал нам, что это электричество, которое, совращенное с дороги вследствие возбуждения слишком деятельной работой, выходило необычным путем; но если это электричество, то оно вылетало из глаз, и потому что его обычный путь был заперт, оно стремилось к другим каналам и делалось видимым в огненной искре.