Дон Элиум: Воспитание сына

Одни совершают этот поворот добровольно, других толкают к «более глубоким» чувствам и «более ясному» сознанию наркотики, алкоголь, переедание, недостаток денег. Первым шагом к выздоровлению в программе «Анонимные алкоголики» декларируется признание своего бессилия перед алкоголем. Поняв, где он по-настоящему бессилен, мужчина может потом отыскать то, что даст ему силы жить.

Для родителей мучительно видеть, как сын борется с тяжелыми переживаниями, с чувством страха, неудачами, потерями, горем. Нам хочется вмешаться, поднять его, стряхнуть с него пыль, поддержать. Если мы это сделаем, мы лишим его возможности самому пройти сквозь огонь и тьму и выйти с другой стороны живым и невредимым, ставшим гораздо мудрее. Подобно Тесею, который, чтобы стать царем, должен был победить жестоких разбойников, скрывавшихся на Афинской дороге, или Орфею, который спустился в подземный мир, чтобы вернуть себе душу, молодой человек должен войти в мужскую зрелость своими ногами. Консультанты и учителя, которые его направляют, могут пройти с ним вместе сквозь его отчаяние, но они не должны брать на себя его боль, они могут аплодировать его победам, но не должны выдавать кредитов. Автор комедий и философ Роб Беккер прослеживает источники низкой самооценки современных мужчин в своей пьесе с одним героем «Защищая пещерного человека». Он говорит: «Я хочу, став мужчиной, чувствовать себя так же хорошо, как когда я был маленьким мальчиком». Такое самочувствие приходит к мужчине по мере того, как он вырабатывает свой собственный кодекс чести, находит свое место в мире, познает порядок вещей, осознает, что представляет для него ценность в жизни, и когда совершаемые им поступки согласуются с теми стандартами, которые он сам для себя установил. Когда сын стоял на пороге зрелости, один отец, по имени Спенсер, вынужден был преодолевать нечто еще более мучительное — последствия отношения к себе со стороны своего собственного отца. «Мой сын Нэйт — самый ленивый мальчик, которого я когда-либо видел. Вероятно, он стал таким потому, что я никогда не требовал от него, чтобы он что-нибудь сделал реально. Если он не хотел делать того, о чем я его просил, я уступал ему. Я пообещал ему автомобиль, если он закончит среднюю школу. Когда он закончил ее, я подарил ему новую автомашину и кредитную карточку на тысячу долларов. Стыдно признаться, но я надеялся, что это поможет ему наконец взять старт. Каким я был дураком. Он взял машину, уехал на месяц, истратил кредитный лимит, израсходовал тысячу баксов, получил три предупреждения за превышение скорости, а теперь хочет снова жить дома. Ну да, я позволил ему остаться. В двадцать один он продолжает вести себя как подросток. Я вижу это, но не знаю, что делать. Я не могу его выгнать. Вот почему я в этой группе поддержки родителей. Мне нужна помощь».

Этот отец понял, что пытался защитить сына от той трудной жизни, которую прожил сам, с отцом, которого никогда не было рядом. Когда Спенсер осознал свою собственную боль, он нашел в себе силы установить ограничения для сына. Он предоставил Нэйту право самому определять свои собственные приоритеты, пройти через собственные ошибки и добиться собственных побед. Другого пути к мужской зрелости нет.

Главная задача родителей на этом этапе возрастного развития — отпустить наконец ребенка от себя. Нелегко бывает это сделать после тех лет, когда сын учился в колледже, путешествовал, пробовал одну работу за другой. Многие нынешние сыновья возвращаются на время домой после того, как поживут самостоятельно.

Родители колеблются, нужно ли в этом случае помогать сыну и в какой мере. Можем ли мы высказать свое мнение и предложить ему совет? Оставить ли его наедине с возникшими проблемами, если у нас есть деньги, чтобы прекратить его страдания? Родители, которые могут проанализировать свои собственные естественные страхи и переживания за вступающего во взрослую жизнь сына, скорее сумеют оказать поддержку птенцу, не спешащему покинуть «родительское гнездо».

Когда я уезжал учиться в колледж, у меня были громадные планы на будущее, но они рухнули сразу же, как только я закончил учебу. Я был действительно подавлен и на девять месяцев вернулся домой. Я работал на двух работах, чтобы накопить немного денег и пойти на консультацию. Я собрал все свои силы и попробовал все начать с начала. Было странно снова оказаться дома, но мне это было необходимо. Я думаю, у родителей это вызвало смешанное чувство. Они привыкли жить сами по себе. Но я поистине наслаждался возвращением. Сейчас я наблюдаю, как мой двухлетний сын отходит от матери и, вдруг поняв, что ушел слишком далеко, немного пугается и бежит к ней обратно. Наверное, я поступил точно так же.