Юля Лемеш - Общаться с подростком. Как?

С взрослыми почти то же самое, но есть индивиды, настолько уверенные в себе, что не самоутверждаются при помощи одежды. Хотя взрослому сложно одеться броско. Он уже не хочет привлекать к себе лишнего внимания. Скорее наоборот, словно прячется в «серую» одежду.

В идеале взрослый человек привык к своей внешности и не страдает от непохожести на кино-секс-символов. На первый план выступают теперь другие достоинства – ум, волевые и моральные качества, от которых зависит успешность деятельности и отношения с окружающими.

Самооценку можно проверить разными способами. Проще всего открыть дневник и посмотреть оценки. Или прыгнуть выше всех. Или пройти тесты.

Подросткам проще сравнить себя и кого-то похуже. Или подслушать, что про тебя говорят другие.

Люди с завышенной самооценкой не всегда спесивые дураки. Но лучше жить с верным пониманием своих способностей. Тогда появляется вера в себя и в возможность преодолеть свои недостатки.

Низкая самооценка ведет к комплексу неполноценности со всеми вытекающими последствиями. Такие люди болезненно ранимы и плохо переносят критику, часто впадая в депрессию. Им кажется, что все на них смотрят и насмехаются. Дело доходит до полного побега в придуманный мир.

Ее звали Надя. Для своих пятнадцати лет она была очень нескладная девочка. Некрасивая, с длинными сальными волосами, нечистой кожей. И очень настороженным взглядом. Как у затравленного зверька. Серьезная девочка с перспективой на медаль. Как минимум – серебряную.

Все одноклассницы давно успели влюбиться по нескольку раз. Но с Надей никто не обсуждал свои увлечения. Точнее, обсуждали часто в ее присутствии и так, чтобы она слышала.

– Дуры, – огрызалась девочка, когда над ней смеялись за ее внешность.

– Дуры не дуры, а валентинки нам подарят, – ответ был обидней оттого, что был правдой.

Дружить с кем-то вне класса у Нади не получалось. Все, кто жил в ее доме, ходили в одну и ту же школу. А больше она нигде и не бывала.

– Проклятые волосы, – безнадежная мечта о короткой стрижке была отвергнута мамой как глупая.

Ежедневное мытье не приносило никакого заметного результата. Волосы выглядели сальными и бесцветными.

– Никаких стрижек, никаких покрасок, – возмутилась мама. – Даже и не думай. Пусть твои кобылы красятся как гопницы, а ты у меня не такая.

– Зато они красиво выглядят!

Возмущение ни к чему не привело. У мамы были свои понятия о красоте дочери. И отступать она не собиралась. Тем более что девочка не умела настоять на своем.

– Вот выучишься, они потом тебе все завидовать станут.

Наде не хотелось мифической зависти через сто лет, ей хотелось быть кому-то интересной сейчас.

Мальчишки в классе были мелкие. И невзрачные даже на вкус Нади. Но даже они принадлежали трем красивым девочкам. Почти в прямом смысле этого слова.

– Не водись с ЭТОЙ! – Приказ выполнялся без рассуждений.

Обидно? Не очень. Наде давно было понятно, что с такими как она водиться не стоит. Если бы она была не она, то не выбрала бы себя в подруги. Кому охота дружить с наивной дурой. До которой суть издевательской шутки доходит только когда все начинают гоготать. И некрасивой к тому же. Эти проклятые волосы! И грязная кожа! И нос в черных точках, а мама против «всех этих новомодных и дорогих средств».

Постепенно Надя забросила даже свою тайную влюбленность в одного известного певца. И даже сорвала со стены в комнате все его плакаты. Влюбленность сменилась интересом к совсем другим вещам. Она нашла себя в настоящей великой идее. Идея была обнаружена в Интернете. Украшенная красивыми фото и кучей замечательных друзей. Правда, пока только в теории. Подружиться пока не получалось.

Чем больше Надя узнавала про суперзамечательную, таинственную, восхитительно мистическую субкультуру, тем больше ей хотелось поделиться с кем-то своим новым знанием.

– Но достойны ли они моих тайн? – задумывалась девочка, пренебрежительно оглядывая одноклассников. – Кто поймет? Кто оценит?

Бдительные одноклассницы сразу заметили эти «особенные» взгляды. Но выспрашивать и не подумали.

– Наша Кезла, наконец, свихнулась, – решили три «предводительницы» и на время позабыли про странности в поведении Нади.

Потом настал черед черной одежды. До нужного фасона обуви дело не дошло. Мама покупать «эту мерзость» отказалась, а своих денег пока не было. Стащив из косметички черный карандаш для век, Надя перед уроками заходила в туалет и тщательно обводила глаза.