Андрей Тарасов - Между нами мужчинами

Безропотно поднялись мужчины нашей группы и без лишних слов начали собираться в путь. Тропа шла круто в горы, но маршрут, на который днем ушло три часа, мы одолели за час. Кричали, свистели, заглядывали во все расщелины, под завалы - горы мрачно молчали.

Нашли пропавшего уже почти в темноте на берегу небольшого ледникового озера. Сидит возле небольшого костерка, помешивает в котелке какое-то варево - ужинать собрался. Заблудился? Нет. Оказалось, чем-то его обидели в группе, с которой он шел, вот и решил "отомстить", ушел один - "поищите меня!". Очень хотелось, помнится, элементарно "намылить" шею этому туристу с дамским характером, но почтенная лысина "героической личности" не располагала к столь действенным средствам педагогического воздействия, пришлось ограничиться только словесным внушением. Резким, но обоснованным Турист знал ведь, что многие люди, рискуя жизнью (профессионалов-спасателей вблизи не было), будут искать его, пока не найдут, ибо в горах есть святое правило: если человек отсутствует больше трех часов, всех вокруг поднимают на его поиски по тревоге С горами не шутят!

Так что порывы порывам рознь, не все они мужчина к лицу, не все делают его личность значительнее.

В связи с этим хочется коснуться такой темы, как масштаб человеческих претензий к жизни, мера уважения к самому себе. Не думаю, что скромность обязывает нас растворяться в толпе, покорно сносить серость и ординарность своей биографии. Яркие судьбы редко бывают случайным подарком, судьбы великих людей - тому убедительное свидетельство Такие люди обычно не смиряются с тем, что есть, требуют от жизни многого, ищут в ней высший смысл. Стечение объективных обстоятельств, что и говорить, достаточно часто вынуждает нас быть маленькими. Если это для человека трагедия тогда спрос с них, с обстоятельств. Если же мы начинаем свою мизерность поэтизировать, то действительно становимся маленькими, и никакими трудностями жизни и превратностями судьбы это не оправдать! И необходимостью заниматься доставшейся на долю профессией, работой, которые-де не позволяют жить ярко, значительно, тоже не оправдать. Можно быть никаким академиком и великим столяром. Да и вовсе не обязательно превращать профессию в стену, отгораживающую от всей прочей жизни. Как выразился один из героев А. П. Чехова, "призвание каждого человека в духовной деятельности - в постоянном искании правды и смысла жизни".

Проблема смысла жизни выходит за пределы темы данной книги. Но нельзя не отметить, что среди ширящегося потока писем в редакции газет и журналов, в которых проблема эта ставится остро и бескомпромиссно, корреспонденции, написанные мужской рукой, встречаются не так уже часто. Женщины и тут впереди, они активнее восстают против принципа "день да ночь - сутки прочь", допытываются у авторитетных людей: для чего мы живем, трудимся, спим, едим, детей рожаем?.. Есть во всем этом какой-то высший смысл, не уничтожаемый нашей смертью, или это только самообольщение, обман?. Вопросы эти нелегкие, порой мучительные, но появление их - признак проснувшейся духовности, личностной масштабности. Эта духовность, эта требовательность к жизни и себе, думается, лучшее "украшение" мужского характера. Не надо позволять себе быть маленьким. Каждый родится великим, каждый вступает в жизнь с маршальским жезлом в ранце.

Гениальность, как утверждают некоторые мыслители, - это не исключение, это норма. Ну а раз каждый из нас неповторим, исключителен, велик (это не преувеличение: нет ничего в мироздании более возвышенного, сложного и чудесного, чем человеческий мозг, мир человеческой души, человеческого сознания), то как же мы можем быть при этом мелочными, невеликодушными, ленивыми, брюзгливыми?..

Считается среди иных " знающих жизнь" мужчин, что-де высокие порывы души, романтическая приподнятость, вера в справедливость и светлое будущее - это не что иное, как издержки молодости, неопытности, незрелости. Считается, что если с годами все это улетучивается и из Ромео к двадцати годам получается лысзющий послушный чиновничек с брюшком и скептической усмешкой на устах, то это нормально, естественно, неизбежно. Что и говорить, такая метаморфоза со многими молодыми людьми происходит, стоит только их хлипким идеалам столкнуться с жесткой прозой жизни.

Помните, как вольноопределяющийся Марек в "Похождениях бравого солдата Швейка" характеризует охраняющего его и Швейка тюремного надзирателя: "Наш профос, несомненно, до поступления на военную службу был молодым человеком с идеалами. Это был светловолосый херувим, нежный и чувствительный ко всем, зашитник несчастных, за которых он заступался во время драки из-за девочки где-нибудь в родном краю в престольный праздник. Все его, без сомнения, уважали, но теперь... боже мой! С каким удовольствием я съездил бы его по роже, бил бы его головой о нары и всунул бы его по шею в сортирную яму!.."