Александр Миндадзе - Парад планет

— Кто? Виталик? Да нет, что ты. Я же от него это дело скрывала. Потом, правда, узнал, переживать стал…

— Да я вижу, он у вас совестливый!

Пауза.

— Сейчас даже, по-моему, полон раскаяния, — продолжаю я. — Так мне по крайней мере показалось.

— А вы что, видели его?

— Да. Он приходил.

Она мгновенно оживляется.

— Кто? Виталик?! Ну и что он, расскажите! Как там его дела? Их должны были — три человека — за границу послать на полгода, в Бангладеш… — Она ловит мой взгляд. — Он ведь, знаете, по своей специальности ценный человек, даже, можно сказать, редкий. Экономическая статистика, знаете, что такое?..

Смотрю на нее со все возрастающим любопытством.

— Послушай, Валя, что ты за человек! Какая там еще статистика! Он предал тебя!

— Кто предал? — Взгляд ее становится недобрым. — Почему это предал?

— А потому что воспользовался твоей любовью…

— А почему это он воспользовался? А может, это я воспользовалась? Кто это сейчас посчитает?

— Но газ-то открыла ты! Зачем-то ты это сделала!

Она смотрит на меня как на человека, не понимающего самых простых вещей. И я почему-то чувствую себя посрамленной…

Она вдруг спрашивает:

— А ты любила когда-нибудь?..

Потом пошла череда обычных дней. Я ездила на работу, принимала посетителей в юридической консультации, выступила в процессе по гражданскому иску. Кроме того, написала несколько писем родственникам, дала телеграмму отцу. Ходила на примерку в ателье, снова надевала свое свадебное платье…

А этот день начался с телефонного звонка.

— Алло, алло!.. Руслан? Куда мы сегодня, я уже забыла… Чей день рождения?.. А кто такой Мишка?.. Ах, господи, Мишка в смысле Мишка, которому пять или шесть, сколько уже?.. А что купить?.. Ну хорошо…

Вешаю трубку, но из будки выйти не решаюсь: проливной дождь! И тут вижу, как подходит к остановке троллейбус. Набравшись смелости, все же выскакиваю. Уже отъехав, шофер тормозит, великодушно раскрывает мне двери…

В мутной завесе дождя мчится за окнами улица. Тротуары пусты, прохожие прильнули к стенам домов. И лишь у входа в театр традиционно толпится народ. Снуют, презрев ненастье, страждущие, спрашивают лишние билетики…

Промелькнуло за окном здание театра, а я словно еще вижу сгрудившихся у входа людей, вижу просторную афишу на фасаде…

И сквозь ненастье, сквозь завесу дождя проступает далекий майский вечер, прозрачный и пестрый, вереница людей тянется к театральному входу.

И вместе со всеми, в модном плаще, с сумочкой через плечо, приближается к зданию стройная, миловидная женщина…

Билета у нее не было, напрасно она пыталась пробиться к окошечку кассы.

— Минуточку, девушка, очередь для всех одна!..

— Мне спросить только.

— Всем только спросить.

Вышла на улицу, постояла недолго среди толчеи. Обошла вокруг здания, замедлив шаг возле служебного входа — так, на всякий случай. Какой-то знаменитый актер мимоходом смерил ее взглядом, скрылся в дверях. Войти вслед за ним она, конечно, не решилась… И тут внимание ее привлек очень еще молодой человек, с виду старшеклассник. Он стоял у дверей театра и тоскливо ждал, вглядываясь в толпу.

— Послушай, — сказала она, — уступи билетик, будь человеком. Я тебе сколько хочешь заплачу.

Молодой человек обиделся:

— Вы меня, кажется, не за того приняли.

— Я тебя прошу, мальчик. Нужно, очень нужно, понимаешь?

Его несколько огорчил этот ее тон, в особенности обращение «мальчик».

— Вы же видите, я не просто так стою. Кое-кто должен подойти.

— А если «кое-кто» все же не подойдет? Я на всякий случай подожду, ладно?

В ответ он только пожал плечами. Из помещения театра уже доносилась трель звонка.

— Ну что ж, — произнес молодой человек как можно небрежнее, — идемте… Будет ей наука… Учтите только, у меня одно место откидное…

— Может, еще подождете?

Он усмехнулся, помотал головой, они наконец вошли в театр.

Когда поднимались по лестнице, он украдкой, сбоку поглядывал на свою спутницу, потом робко спросил:

— Можно взять вас под руку?

— Лучше я вас.

…Вздрагиваю от легкого прикосновения. Поднимаю голову и вижу перед собой растерянное лицо водителя. Салон троллейбуса пустой, двери раскрыты. Мы стоим на конечной остановке где-то далеко на окраине, среди новостроек. Водитель склонился надо мной, вид у него испуганный.

— Хорошенькое дело, — говорю я. — Вы уж меня извините. Что-то такое напало, знаете…

— Бывает, бывает.

— А который час?