Пётр Киле - Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]

СЕРЫЙ. Это работа такая же, как всякая другая.

ВИКА. Дурная.

СЕРЫЙ. Праведных нет. Мы все грешны. Значит, это работа очистительная.

ЮНОНА. Мусорщик! То-то же беспорядка все больше и беспредела на Руси.

Все это похоже на видения в сумерках в лесу.

САНА. Здесь что-то происходит.

ВЕСНИН. Туристы разыгрывают шабаш ведьм.

САНА. Он здесь!

ВЕСНИН. Кто?

САНА. Серый.

ВЕСНИН. Сатана?

Серый пугается видений и озирается.

САНА. Вы знаете, я запаслась оружием. Стрелять умеете?

ВЕСНИН. Нет. А вы?

САНА. Умею. Стреляла в тире и неплохо. Но в живую мишень никогда.

ВЕСНИН. Это не живая мишень. Это киллер. Сколько человек он убил!

САНА. Откуда вы знаете?

ВЕСНИН. Ведьмы его привечали. Он явился убить вас.

САНА. Ведьмы? А я-то думала, это мои подруги потешаются надо мной от зависти и страха.

ВЕСНИН. Стреляйте!

САНА ( нажимает на курок ). Как! Я выстрелила?

ВЕСНИН. И наповал!

САНА. Ай! Ай!

Сана, проявив хладнокровие, с развязкой впадает как бы в безумие; убить человека оказывается для нее нелегко, она не в себе.

Серый, очнувшись от раны, поднимает пальбу, Веснин уводит Сану из-под пуль и, выхватив ее пистолет, выстреливает сам.

ВЕСНИН. Черт! Попал? Мимо!

Машина вспыхивает пламенем и взрывается; Серый, размахивая руками, словно уносится в небеса.

САНА. Сгинул Сатана!

ВЕСНИН. Паром! Паром!

САНА. Паром? Нет, лодка Харона, перевозчика душ. Мы умерли, милый?

ВЕСНИН. Нет! Мы воскресли для новой жизни.

САНА. Но вокруг ночь.

ВЕСНИН. Святая ночь любви под покровом вечности.

Луг с деревней по высокому берегу озера в ночи, в сиянии луны и звезд, с пением и пляской Хора девушек, с картиной безумной ночи, что лишь угадывается в стрекоте насекомых и птиц, в голосах и обрывках мелодий.

Хор девушек кружит вокруг пары влюбленных.

Интерьер квартиры Весниных, с крышей, ухоженной, как японский садик; меж верхушек деревьев виды то Парижа, то Москвы, а в небе то день, то ночь со звездами, с явлением Хора девушек, внизу у Весниных накрывают стол Татьяна Дмитриевна и Семен Иванович.

В квартиру входит Дмитрий Веснин, отпустивший бородку.

ВЕСНИН. Как! Снова гости?

ТАТЬЯНА ДМИТРИЕВНА. Часто ли ныне у нас бывают гости?

СЕМЕН ИВАНОВИЧ. Василина наконец дала о себе знать.

ВЕСНИН. Василина?

СЕМЕН ИВАНОВИЧ. Оказывается, муж у ней умер, и она переехала с внуком жить в Москву.

ВЕСНИН. С внуком? А где Роксана?

ТАТЬЯНА ДМИТРИЕВНА. Она в Париже и, слышно, преуспевает.

ВЕСНИН. Ну, конечно. Она модель и все такое.

ТАТЬЯНА ДМИТРИЕВНА. Ты знал?

ВЕСНИН ( не без сарказма ). Откуда? Но русские девушки ныне всюду подвизаются... А Роксана - хоть куда.

СЕМЕН ИВАНОВИЧ. А я верю. Василина не стала бы выдумывать. Сама смеется.

На крыше Стас в пустой раме на подставе из арматуры и лоскутков тканей вдохновенно создает нечто; входит Елена.

ЕЛЕНА. Что это?

СТАС. Не видишь? Шарманщик.

ЕЛЕНА. А где его шарманка?

СТАС. Будет и шарманка. ( Касается проволоки, издающей звон. )

ЕЛЕНА. Чучело гороховое.

СТАС. На чучело гороховое птица не садится. А у шарманщика на плече певчая птица. ( Проносится пенье птицы .)

Хор девушек проступает на фоне Парижа, среди них Сана как одна из моделей.

Татьяна Дмитриевна и Семен Иванович привечают Василину с ее внуком Вовой; Веснин сторонится мальчика, хотя ясно, то, что это сын Саны, его трогает, что замечает Василина не без удивления.

СЕМЕН ИВАНОВИЧ. Прошу, прошу. Милости просим.