Александр Миндадзе - Смерть машиниста

— Ну вот, ближе к делу! — обрадовался Пантелеев. — А то все вокруг да около… Что я могу пояснить?

— Да. Что именно?

— А ничего.

— Ваша смена была девятого июня?

— Ну а чья? Не моя — ты б меня тягать не стал, верно?

— Говорите «вы», Пантелеев, и спокойно, пожалуйста. Спокойно.

В ответ старик откинулся на спинку кресла, развалился. Продемонстрировал, как он спокоен.

— Кто устанавливал тормозные башмаки под платформы на Сафоновском горочном пути?

— Я устанавливал. Я, Пантелеев Петр Филиппович.

Вот так, с шутками-прибаутками, они и подобрались к сути. Старик смотрел неотрывно, прямо пожирал Ермакова глазами. Он ждал. Ждал, когда следователь задаст главный вопрос. А он на этот главный вопрос ответит.

— Сколько вы установили башмаков? — спросил Ермаков.

Ответ у старика был давно готов, вертелся на языке:

— Два. Два тормозных башмака.

— Это ка двенадцать осей?

— Так точно. Два на двенадцать, по инструкции, первая ось и третья. Закрепил, защелкнул, проверил.

— Проверили?

— А как же! Уклон-то, шутка ли, с этой самой горки в семьдесят пятом году дрезина ушла!

— В семьдесят пятом без похорон обошлось.

— То-то и оно, что ж они покатились, проклятые? Взяли да и покатились. По щучьему велению, что ли?

— Ну, дальше, Пантелеев, дальше.

— А что — дальше?

— Говорите, что хотели сказать.

— Да ничего такого не хотел, — замялся старик. И все же произнес, понизив голос: — А вот сторожиха-то показывала, крутился один в тельняшке… Чего ж это он по путям шастал, интересно? В общем, вы проверьте, кто да откуда и с какой такой целью. Каким его ветром к нам, этого матросика?

— Этот матросик — ваш рабочий Котов. И вы это прекрасно знаете. А если не знаете, то вот я вам докладываю. Это все уже проверено.

— Ну так что?

— Вот я и хотел спросить: почему на горке только один башмак обнаружен?

— Один, правильно. Второй вниз протащило.

— Второй — это который у стрелки, в кустах?

— Вот именно.

— Что-то слишком далеко его протащило, нет?

— Ничего не далеко, прикинь — тяжесть да скорость!

— Так это что, инструкция виновата? — спросил Ермаков. — Мало двух башмаков?

— Получается, так.

— Ну ладно.

— Все? — спросил Пантелеев с облегчением.

— Вот, прочтите и распишитесь.

— Где?

— А галочка внизу: «С моих слов записано верно».

Старик повертел в руках протокол, начал было читать, но тут же бросил и расписался. Процедура, казалось, была окончена, но он продолжал сидеть в кресле. Он был явно озадачен благоприятным поворотом дела — Ермаков быстро от него отстал, слишком быстро.

— Вам что не нравится, Пантелеев?

— Да так… Что, товарищ следователь, вроде решеткой пахнет?

— Ну почему, кто вам сказал? Свободны, Петр Филиппович. Распишитесь, и свободны.

— Так расписался же.

— Еще разок, пожалуйста.

Пантелеев взял протянутый бланк, поставил подпись.

— Не глядя, что ли?

— А я доверяю, — произнес он бодро.

Моросил дождь. Уже в сумерках Ермаков выбрался па окраину города и, пройдя по мощеной улочке мимо ряда невзрачных домов с палисадниками, уперся в железнодорожную насыпь.

На путях, освещенных редкими огнями одиноких строений и стрелок, Ермаков отыскал тот самый разбитый электровоз. Он стоял, а точнее — громоздился в отдаленном тупике. Здесь светил фонарь, еще один фонарик, карманный, был в руках у Ермакова, и в этом слабом свете видна была огромная груда металла с колесам», никелированными поручнями и даже лесенкой, почему-то уцелевшей, и смятой кабиной.

Ермаков ориентировался довольно хорошо — похоже, он уже здесь побывал раньше. Ловко забравшись по лесенке, с усилием потянул на себя дверь и наконец отодрал.

Он постоял минуту-другую в кабине. Здесь еще осталось несколько приборов, чудом не пострадавших, все остальное было смято.

Когда Ермаков, повозившись внутри электровоза, наконец решил спрыгнуть наружу, в лицо ему ударил луч света и мужской голос спросил:

— Это кто там? A-а, вы! Что ж в темноте-то?

Внизу стоял начальник депо Голованов.

— Герман Иванович! Ну что же вы? Так и ногу сломать недолго! Что — лучше раз увидеть, чем сто раз услышать?

— Есть такой афоризм, — сказал Ермаков.

— Ну-ну! А я иду, вижу — свет. Что такое? Кто там, думаю, лазит? Знаете, охотники где что плохо лежит…

Они посмеялись. Потом начальник депо сказал:

— Ладно, занимайтесь, не буду мешать. Тут осторожно, металл кругом, не зацепитесь случайно.

— А! Легки на помине! — приветствовал Ермакова сосед. — Только подумал о вас.