Эдуард Ходос - Еврейский синдром - 1

За год до этого, в 1989-м, в Центральном выставочном зале Москвы (бывшем Манеже) впервые за всю его историю проходила выставка частной коллекции живописи и прикладного искусства XVIII - XX веков. Моей коллекции. Результатом проведения этой выставки стало ажиотажное внимание ко мне со стороны центральных средств массовой информации, многочисленные встречи на телевидении и, как кульминация, приглашение в качестве гостя на II съезд народных депутатов СССР. А главный итог этой истории - предложение возглавить еврейскую общину Харькова и, используя мою популярность, добиться возврата общине крупнейшей в мире Харьковской хоральной синагоги.

В августе 1990 года синагога была возвращена. Хабад - тут как тут. Посланник Любавичского Ребе раввин Мойша Москович явился ко мне и через переводчика скромно попросил разрешения сложить свои дорожные вещи в одной из комнат синагоги…

А через две недели, 9 сентября, страна была потрясена убийством Александра Меня. В последовавших за этим многочисленных публикациях неожиданно для многих обозначилось его значение как величайшего философа и богослова новейшей истории. И всюду присутствовал вопрос: за что? В одной из них ("Не рыдайте обо мне…") автор размышляет: "Профессионалы ищут грабителя. А дилетанты задумываются. Отец Александр Мень в воскресенье в седьмом часу утра вышел из дома, чтобы ехать на электричке на службу в храм… Ограбление? Цель грабителя - добыча…Богатые не спешат на работу в 6.30 утра. Богатые спят в это время (как и грабители). Богатые не ездят в электричках. Что вообще делать грабителю в рощице возле нищего полустанка? Ради какой корысти брать грех на душу? Да, времена такие, что и за десятку зарежут. Но это вечером, когда магазин еще открыт, когда отчаянное желание "добавить" одурманивает голову, убирает тормоза. Убийство по пьянке? В два часа дня - поверю. В девять вечера - да, в полночь - конечно. Но в 6.30 утра пьяных нет. Или спят мертвым сном, или протрезвели. Дикая хулиганская жестокость? Но время хулиганов - вечер, место - подворотня, оружие - велосипедная цепь. А тут - утро, рощица, топор…".

Трагедия произошла 9.09.1990. Мистики бы обратили внимание, что в зловещей дате присутствуют четыре девятки. Или перевернутые шестерки. А в этом году их уже пять - 9.09.1999. Между этими датами - сплошные версии: ревность, преступные связи, случайная смерть, сумасшедший маньяк, религиозный фанатизм…

В вышеупомянутой статье вопрошалось: "Кто ищет? Не тот ли, кто спрятал? И что будет, когда тот, кто ищет, найдет то, что ищет - найдет "грабителя"? Будет ли он наркоманом, признающимся вяло, как "поджигатель" рейхстага? Окажется ли он фанатиком, признающимся с энтузиазмом, как трагические марионетки московских процессов?… Не будет ли так: признается один, а истинные - на долгие годы? навсегда? - останутся в тени?".

Между тем Харьковская хоральная синагога постепенно обустраивалась. Наш местный раввин Исаак Иоффе проводил богослужения и праздники, религиозная жизнь входила в свое русло. Мимоходом хабадник М. Москович "втихую" занял ту комнату, где были оставлены его вещи. При этом он подчеркнуто старался угодить мне, председателю общины, и харьковскому раввину Иоффе. Эдакий "тихий американец", всем своим видом демонстрировавший преисполненность благими намерениями. Правда, некоторые его поступки не всегда мне были понятны. К примеру, ранней весной 1991 года синагогу по моему приглашению посетил Митрополит Харьковский и Богодуховский Никодим. У нас с ним складывались добрые отношения, которые сохранились и по сей день. По моему глубокому убеждению, Владыка Никодим как религиозный мыслитель и практик занимает одно из ведущих мест в православии и пользуется заслуженным уважением у представителей других религий. И вдруг неожиданно мне пришлось столкнуться с невероятно упорным нежеланием со стороны М. Московича участвовать в нашей беседе, а тем более фиксировать ее на фотопленку. И только боязнь открытой конфронтации вынудила его пойти на это. Лишь будучи в Нью-Йорке в конце 1991 года мне стало понятно его странное поведение.

А между тем уже к июню 1991 года, после проведения всесоюзной встречи движения Хабад в московской гостинице "Космос", я был знаком со всей хабадской верхушкой, работавшей в СССР. Во время этой встречи я и получил приглашение посетить вождя - Любавичского Ребе в его резиденции в Нью-Йорке. Кроме меня в эту поездку собирались еще пять глав общин крупнейших советских городов.