Борис Жировов - Нищета доктрины потребительства

Но ведь есть еще миллионы американцев, которые имеют доходы ниже того официального уровня, о кото­ром шла речь выше. По статистическим данным, опуб­ликованным в США в 1973 г., уровень жизни 23 млн. американцев — 11,1 % всего населения — находится ниже официальной черты бедности. Но в Америке, мо­гут сказать нам, есть государственная помощь бедным. Да, есть. Однако программу помощи беднякам, приня­тую правительством США в 60-е годы, справедливо на­зывают «тропинкой в никуда».

Министерство здравоохранения, просвещения и со­циального обеспечения США, характеризуя государст­венную помощь бедным, отмечало, что «даже при наи­лучшем обеспечении лишь максимум пяти процентам людей, получающим помощь, можно было бы помочь стать на ноги в разумный промежуток времени; более реалистичная цифра, очевидно, ближе к двум процен­там». В самом деле, о какой эффективной помощи бед­ным может идти речь, если бюджет на 1975/76 финансо­вый год предусматривает увеличение военных ассигно­ваний на 8 млрд. долларов и сокращение расходов на социальные нужды на 6 млрд. долларов по сравнению с предыдущим годом.

О провале широко разрекламированной в недалеком прошлом программы помощи беднякам говорит тот факт, что в настоящее время многие федеральные агентства, призванные осуществлять ее, находятся в состоянии распада. Летом 1974 г. прекратило свое су­ществование «Агентство экономических возможностей» в Детройте. Аналогичная судьба, по мнению газеты «Нью-Йорк таймс», ожидает все 900 агентств. Руково­дитель одного из центров по проблемам изучения бед­ности при университете штата Висконсин сказал: «Мы занимались составлением разного рода планов, которые так никогда и не были осуществлены, и проблема бед­ности остается нерешенной».

Вопиющее неравенство в распределении националь­ного дохода, резкий разрыв в уровне жизни различных социальных слоев, дальнейшая концентрация прибы­лей в руках небольшой кучки предпринимателей — удел не только Соединенных Штатов Америки, но и других развитых капиталистических стран, также име­нующих себя «обществом массового потребления».

Вот какую картину сегодняшней Англии нарисовал буржуазный социолог Е. Джонс. 5% населения страны, по его словам, владеют 75% всего личного богатства. Основание социальной пирамиды образуют группы лю­дей, которые лишены какой-либо собственности и «лич­ного богатства».

Реальностью является то, что на острове живут две полярные группы — богатые и бедные. Одна обитает в роскошных лондонских кварталах Кенсингтон и Чесли, проводит каникулы в Коста-Брава или на Ирландском море. Другие же прозябают в кварталах нищеты в Ли­верпуле, Манчестере, Кардиффе, Глазго, не уступаю­щих по бедности американским гетто. В Бирмингеме корреспондент лондонской «Санди пипл» обнаружил нищету, «которую трудно себе представить»: дети не ходят в школу, потому что у них нет обуви.

Усиливающийся разрыв между богатыми и бедны­ми характерен и для западногерманской действитель­ности. Б. Энгельман в своей книге «Рейх распался, оли­гархия жива» приводит список 500 богатейших се­мейств, некоронованных королей, господствующих ныне в ФРГ. Из них почти половина — крупные земле­владельцы. Латифундии 266 семей раскинулись на пло­щади 755 тыс. гектаров. Предприятия промышленности, торговли, сферы обслуживания, находящиеся полно­стью или большей частью в руках 300 из упомянутых 500 семейств, имели в 1970 г. оборот в 176 млрд. марок, что в полтора раза превышает годовые бюджетные ас­сигнования страны на все ее расходы.

Самый верх пирамиды — это состояние Флика, ко­торое оценивается в 4,5—5 млрд. марок. Каждое утро он просыпается богаче на четверть миллиона марок. Несметны богатства Сименса, Квандта, Боша, Хортена, и статистическая служба ФРГ, дотошно информирую­щая о количестве ульев и плодовых деревьев, предпо­читает хранить молчание о числе голодных и бездом­ных.

Во Франции, согласно официальным данным, соот­ношение между доходами в основании и вершине пи­рамиды в 1972 г. достигало пропорции 1: 284. На од­ном полюсе общества находилось 2300 тыс. человек, получающих по 204 франка в месяц (минимальное го­сударственное пособие, которое обеспечивает букваль­но нищенский уровень существования), на другом — 1241 человек, чьи месячные доходы, указанные в фис­кальных декларациях, достигали в среднем по 58 тыс. франков. 10% французов на верху «пирамиды доходов» получают в 7,7 раза большую долю национального до­хода, чем 30%, находящихся у ее основания. «Нера­венство доходов во Франции оказывается тем самым гораздо большим, чем в Англии или ФРГ»,— делает вынужденный вывод журнал «Антреприз»—рупор французских предпринимателей.