Яков Рубин - Наследники Мальтуса

Небезынтересна попытка отдельных представителей мальтузианства подкрепить идею оптимальности демографического роста «самим Мальтусом». Например, по утверждению бельгийского профессора Жозефа Стассара (конец 50-х годов), исходный тезис теории оптимума населения был сформулирован «первым экономистом Кембриджа» (так профессор величает Мальтуса). В действительности к «оптимуму» теория Мальтуса не имеет никакого отношения. Тем более что она ориентирует на минимум населения, на всемерное сокращение его численности. Правда, Стассар ссылается на слова Мальтуса о том, что нужно делать все для увеличения запасов продовольствия и тогда пусть себе население растет на здоровье. В «Опыте о законе народонаселения» такое высказывание действительно имеется. Но тут же автор «Опыта» заявляет: как бы объем производимого продовольствия ни увеличивался, людей все равно не накормить досыта, ибо большее количество пищи приводит к ускоренному демографическому росту, и в итоге на одного жителя в среднем приходится продовольствия в лучшем случае не больше, чем приходилось ранее. И выходит, что призыв предпринять все возможное для расширения производства продовольствия нужен Мальтусу лишь для того, чтобы люди могли убедиться в бесплодности подобных действий.

«Оптимум», по Стассару, прозвучал неубедительно и получил слабый резонанс даже в мальтузианской среде. Приоритет «открытия» твердо закрепился за Викселлем. Буржуазными теоретиками ныне поднято на щит и другое понятие — «нулевой прирост населения», поскольку в мире такое явление стало реальностью, да и перспективу массового перехода к нему уже нельзя исключать.

В начале 80-х годов по оценке демографов было около 30 экономически развитых стран, где прирост населения почти прекратился. Тенденция сокращения уровня рождаемости наметилась в ряде развивающихся стран, в частности в таких крупных, как Индонезия, Бангладеш, Мексика, Таиланд. В прошлом прирост населения там бывал низок и временами резко сокращался из-за высокой смертности населения. Ныне решающее влияние на темп прироста числа жителей оказывает уровень рождаемости. По данным ООН, коэффициент рождаемости с 1968 по 1975 г. в названных странах снизился в среднем приблизительно на 10%.

Важно заметить: несмотря на существенное снижение рождаемости в перечисленных густонаселенных странах, жители их не стали богаче. Это является еще одним свидетельством лживости мальтузианского положения о бедности как следствии высокой рождаемости. Потерпевший поражение в экономически развитых капиталистических странах и в данной связи переориентированный мальтузианцами на развивающиеся страны, этот тезис теряет под собой почву и здесь. Понятен поэтому особый интерес мальтузианства к нулевому приросту населения. Тем более что теоретикам современного мальтузианства предоставляется возможность вновь ухватиться за видимость явления, в данном случае за одни лишь статистические данные, не вникая в их основу.

А статистика такова. В результате сокращения коэффициента рождаемости в четырех названных странах начал замедляться темп прироста населения в целом по земному шару. Он составляет ныне около 1,7% в год против 1,8% во второй половине 70-х годов. Согласно прогнозам экспертов ООН, сокращение демографического прироста в мире будет устойчивым и примерно к 2100 г. прирост прекратится вовсе. Население Земли, как полагают, составит к тому времени около 10,5 млрд. человек.

Прекращение прироста населения, стабилизация численности землян мальтузианские идеологи объявляют панацеей от всех социальных бед. Такое население, по словам американского демографа Л. Дэя, сделает реальным «наступление высокого благосостояния», и поэтому стационарное население должно, по его утверждению, рассматриваться как самая важная цель социальной политики. Подобным же образом оценивает «нулевой прирост» Джозеф Шпенглер, один из ведущих американских экономистов. Он посвятил данной проблеме книгу «Перед лицом нулевого прироста населения: трактовка и действия в прошлом и настоящем» (1978 г.). Автор базирует свои суждения на материалах США, но претендует на всеобщность делаемых им заключений, что видно уже из самого названия книги.

Напрасно мы искали бы в этом труде данные, раскрывающие подлинные причины неуклонного снижения рождаемости в капиталистических странах. Такую, например, как хроническая безработица, которая, по оценке Французского института демографических исследований, систематически проводящего анкетные опросы среди населения, является «переменной, оказывающей наибольшее влияние на рождаемость». Как известно, уровень безработицы в главных капиталистических странах с начала 80-х годов составляет около 8%. А это миллионы людей, испытывающих вполне понятный страх за судьбу детей, которые могли бы у них родиться. Ни словом не обмолвился автор и о стремительно растущей стоимости жизни, недоступности высшего образования и медицинской помощи.