Иосиф Бакштейн - Внутри картины. Статьи и диалоги о современном искусстве

Но, даже оставаясь тенью собственного величия, Большие выставки не могут до конца расстаться с прежними иллюзиями и, боясь быть раздавленными собственным весом и объемом, наращивают количество произведений, профессиональное качество и степень интересности которых неочевидна даже самим их создателям, – в то время как геополитические противоречия и эстетическая неоднородность Больших выставок только подчеркивают их внутреннюю концептуальную противоречивость.

Все это стало еще очевиднее после 11 сентября 2001 года, когда виртуальное совпало с реальным и стало понятно, почему одним из синонимов «Глобализации» является «Голливудизация».

С другой стороны, как это ни парадоксально звучит, процесс глобализации добрался в тот момент до Америки, которая наконец осознала, что существуют другие страны, народы, а также идеи, действующие независимо от Америки и активно сопротивляющиеся «глобализации», понятой как «американизация», или имеющие альтернативные проекты глобализации, – в том числе инициативы в области изобразительного искусства.

Событие 11 сентября приобрело глобальное значение из-за того, что идеологическая власть в современном мире принадлежала англо-американской поп-культуре и «глобальный успех американского и британского искусства в девяностые стал возможен благодаря тому, что экономическое проникновение американского капитала и культуры привело к тому, что локальность англо-американской поп-культуры стала общим языком и точкой отсчета процессов в мире» (Джон Робертс).

Другими словами, в послевоенный период символический товар «глобального капитализма» обменивается на английском языке – языке, на котором происходит интернациональное общение на Венецианской биеннале.

В связи с этим интересно говорить не только о том, что есть на биеннале, но и о том, чего там нет. Нет представительств многих стран, но после 11 сентября стало как-то особенно заметно, что на Биеннале нет павильона Афганистана – и это достаточно символично.

Отсутствие такого павильона еще раз напоминает спорный тезис о том, что современное искусство – исключительно западный феномен, который используется в качестве агента западной цивилизации, в качестве средства культурной модернизации стран, которые хотят войти (или которых хотят ввести) в орбиту западной цивилизации.

Другое наблюдение, которое можно сделать, прогуливаясь по Биеннале, – что создание произведения современного искусства столь технологически и менеджерски сложно, что современный художник, успешно работающий в контексте «современного искусства как части культурной индустрии», становится новым типом «художника», действующего скорее как «брокер» или как «медиатор», а не как «создатель».

И наконец, надо сказать, что признание интернациональных коллег, которое уже регулярно получает Российский павильон, свидетельствует о том, что в нашем Отечестве сложился круг художественных явлений, по поводу принадлежности которых «современному искусству» в профессиональной среде существует устойчивый консенсус.

В этом смысле принципиально, что новая эпоха в истории Российского павильона началась с проекта Ильи Кабакова.

Данные заметки имеют целью дать некоторое представление о том, каким видится британский художественный мир приезжему человеку. То, что здесь изложено, – это вовсе не точное и детальное описание, а, скорее, некие наблюдения, достаточно поверхностные. Однако при первых же попытках объяснить некоторые вполне, казалось бы, очевидные явления, сталкиваешься, и это ожидаемое чувство, с известной закрытостью британского общества и художественного мира в том числе.

Пресловутая британская закрытость и даже двуличие демонстративно заложены в структуре традиционного британского дома, который обязательно имеет два садика – один перед домом представлен на всеобщее обозрение и пытается конкурировать с соседними своей неброской, скромной красотой, другой садик – позади дома и обязательно скрыт от посторонних высокими, непроницаемыми заборами или такой густоты кустарником, который надежней любой стены. О том, что происходит в этих вторых садиках, остается только догадываться.

Поскольку, как мы еще увидим из дальнейшего изложения, Британия – это классовое общество, до сих пор серьезно относящееся к классовым предрассудкам, важно понять общественное положение людей художественного мира и отношение к ним других классов, а равно и популярные предрассудки в отношении художественного мира в целом.